Когда оживают Страхи - [45]

Довершали картину совершенно невероятные огненно-рыжие волосы, больше похожие на языки пламени, коротко и неровно остриженные. В руках же она сжимала короткую рукоятку моргенштерна, перебирала звенья длинной цепочки, на конце которой болтался сферический груз с острыми шипами… от коего ощутимо тянуло Изнанкой и почему-то теплом.

Судя по ряби в Изнанке, игрушка чертовски серьезная. И не новодел, а нечто древнее, теургическое. Какими свойствами обладает, можно лишь догадываться, как и о том, где рыжая умудрилась откопать такое сокровище. Но подставляться под удар штуковины не хочется. Даже мои кастеты рядом не валялись. И интуиция подсказывает, что от человека данный артефакт оставит лишь рожки да ножки.

– Мора, ты почти научилась подкрадываться! – хрипло расхохотался Кэмпбелл, чуть оглянувшись. – Надо практиковаться, я тебя заметил.

– Когда-нибудь выбью твой всевидящий глаз, – мрачно пообещала женщина. Выдержала паузу и добавила: – Я серьезно. Если ты решил сделать то, о чем говоришь, нам не спрятаться.

– А может, я хотел припугнуть пленников? – хмыкнул Лиам. – И ты своим вмешательством испортила переговоры.

– Зная тебя, говорил абсолютно серьезно, – еще больше помрачнела она. – И напоминаю, ты лидер команды по нашему же согласию. Подставишь, выберем другого, а тебя…

– Что? Спишете в утиль? – хмыкнул наемник. – Ну попробуйте.

Лицо бывшего ученика Дампира исказилось в неприятной гримасе насмешки и кровавого предвкушения. Он встал вполоборота, задумчиво размял пальцы механической руки, отчего раздалось угрожающее жужжание моторов.

– Твою затею надо обсуждать, – сказала Мора, слегка напрягшись и крепко сжав рукоять оружия. – Сообща.

– А что тут обсуждать? – с недоумением спросил Лиам. – Я описал как есть. Не будут сотрудничать, потеряют ценность. Для нашего нанимателя в частности. А значит, я получу полное право поразвлечься. Составишь компанию, Том?

Взгляд наемника сместился, в глубине механического глаза на миг вспыхнул красный демонический огонек. И через несколько секунд из мрака соткался тот самый белобрысый ублюдок со смазливым лицом, с таким вкусом и удовольствием вырезавший плененных студентов в библиотеке. Широко ухмыльнулся и помахал рукой.

– Простите, проходил мимо и услышал голоса. Ты знаешь, Лиам, я обожаю искусство. А что может быть красивее, чем мучительная смерть? Страсти кипят, льется теплая кровь и жизнь медленно уходит из глаз жертвы. Будто на тебя смотрит сама вечность, сама пустота.

– Вот! – с удовольствием сказал наемник. – И Том одобряет.

– Больной кусок дерьма готов на все, лишь бы покопаться в чьих-то кишках, – с отвращением сказала Мора.

– Ты слишком грубая и неотесанная. Не разбираешься в прекрасном, – мило ухмыльнулся блондин. – В том, что может вызывать катарсис и фриссон, трепет от отточенных движений скальпеля или ножа.

Белобрысый достал короткий нож, сделал изящный жест, будто дирижировал. В отличие от остальных он выглядел так, будто только что с бала. В строгих брюках, белой сорочке, жилете, на шее красный шарф. Длинные волосы напомажены и аккуратно зачесаны назад, ногти накрашены. Франт, дамский любимец. Если, конечно, не слышать отзвуки той жажды крови, что испытывал мерзавец.

Рыжая наемница лишь сплюнула в сердцах, а потом спросила:

– И ты готов поступиться большей частью гонорара ради искусства?

– Э-э-э?.. – разом будто протрезвел Том. Погрустнел, вздохнул. – Пожалуй, нет. Нужно содержать невесту, у нас скоро свадьба. Так что деньги очень нужны.

– Удар ниже пояса, Мора, – заявил Лиам, скривившись. – Всегда так. За деньги придушит. Или наоборот, подарит жизнь, но лишь бы ни гроша не потерять. Ты же знаешь, он свою невесту прирезал лет пять назад.

– Прекрасно знаю, – парировала рыжая. – Но безумная тяга к расчлененке в нем компенсируется болезненной жадностью. Ты нас услышал, Кэмпбелл.

– Да, – вздохнул тот. Повернулся, быстро глянул на бьющегося в конвульсиях Брана и хлопочущего над ним Коула. – Думай, Эб… думай!

– Зачем я вообще тебе сдался? – ровно спросил я, стараясь держать выражение лица непроницаемым. – Тебя ведь тоже учил Старик. Ты не меньше меня ходил в поиск.

– За годы растерял навыки, – небрежно дернул плечом Лиам. – Но помню кое-что из уроков Дампира, и потому твоя уловка не сработает. Сам разумеешь, мне в Лимб нельзя.

Чуть закатал рукав и показал металлическое запястье, по коему скользнули тусклые блики, высветили дорожки узоров множества наложенных печатей. Вздумай Кэмпбелл сунуться на покинутые уровни, Тьма накинется, как голодная акула на кровь. И хотя есть и защитный селенитовый контур, но слишком слабый – делали ради того, чтобы скрыть рябь от рядовых гностиков и инквизиторов не в ущерб двигательным функциям. Для защиты от мрака такого слишком мало.

Умный гад. Идиотом прикидывается.

Есть ли у меня вообще выбор? Заперт в клетке, как какая-то тварь, с друзьями, один из которых едва жив, а второй умирает. Гол и бос, причем в буквальном смысле. Ни возможности применить умения гностика, так как ампулы с деактиватором остались в потайном кармане куртки, ни оружия и инструментов. Вскрыть замок не смогу, вылечить горе-мстителя тоже, вырваться и вывести остальных тем паче.