Когда-нибудь мы будем вместе - [31]

К месту операции прибыли на специально оборудованном фургоне ЗИЛ-130 с аварийной мигалкой, бригадой в шесть человек. Остановились метров за пятьдесят от места операции, напротив соседнего с Митрохиным дома. Двое оперативников изображали ремонтников, разбросав возле телеграфного столба инструмент и кошки.

На лай собак и шум, сопровождающий приезд и выгрузку бригады, выглянул сосед Митрохина слева. Выполз на крыльцо, в накинутой на плечи телогрейке, сверкая голыми коленками в валенках на босу ногу, подсвечивая себе керосиновым фонарем типа "летучая мышь".

— Что там ребята. Почему света нет? — поинтересовался сосед.

— Авария на линии, через два — три часа починим, отдыхайте спокойно, — ответил один из псевдо ремонтеров, матерясь и заползая на столб в целях маскировки.

Сочувственно понаблюдав пару минут за работой бригады, сосед Митрохина поежился, пожелал им успеха в их безнадежном деле и ретировался в дом.

Выждав еще пятнадцать минут для надежности, из фургона выскочили остальные оперативники и шустро понеслись в сторону дома Митрохина. Пара человек, оперативно вскрыв незатейливый замок, проникли в дом, остальные выдвинулись на участок за домом. Прикинув наметанным взглядом возможные места закладок, оперативники приступили к работе. Один из них колдовал с миноискателем, второй, после перемещения товарища на не обследованный участок, старательно маскировал следы. На удивление быстро появились результаты обследования, стоило только подойти к плодовым деревьям, растущим в конце участка.

— Есть, — шепотом подтвердил обнаружение первый, услышав характерный писк прибора. Оперативники обозначили на схеме участка местоположение и выявленные размеры укладки.

— Сейф что — ли он здесь закопал? Звенит три квадратных метра! — недоуменно ругнулся коллега.

— Так, для очистки совести проверяем участок, заметаем следы и ретируемся, — распорядился старший группы.

Соловьев, выслушав доклады коллег, приказал замаскировать следы своего присутствия и, проверив выполнение, дал команду на погрузку и убытие. С собой Соловье захватил только часть документов со дна фляги в подполе дома, надеясь, что в ближайшую неделю Митрохин не соберется на свою фазенду, и вряд ли будет перекапывать свою заначку. Для уверенности надо конечно установить плотное наблюдение за бывшим коллегой, ну да это уже дело руководства —думать как разрабатывать гражданина.

***

Сижу, жду результатов проверки службой безопасности бывшего архивариуса Митрохина. Прямо самому любопытно, сойдется пазл или нет? Уж больно недоуменно смотрел на меня Примаков, когда я тет-а-тет сообщил ему о возможном предательстве бывшего сотрудника органов.

У меня еще много есть что сказать, вернее будет, подумал я, когда проглядывая штатные расписания отделов и служб первого управления, наткнулся еще на несколько знакомых фамилий. Вернее будет сказать, увидев эти фамилии, я понял, что с этими товарищами не по пути, сдадут и продадут в ближайшее время. Один из них, как и Митрохин, уже на пенсии — генерал Калугин, пока он только воду мутит, а лет через пять навострит лыжи в Америку и там и останется торговать российскими военными тайнами. Срока давности здесь быть не может, некоторая информация актуальна и через десятки лет. Вывод один, чтобы предупредить измену надо их либо по тихому с почетом проводить на кладбище, либо спровоцировать на измену и показательно прибить.

— Борис Николаевич! К Вам Примаков подошел, говорит, что вы его ждете, но в плане на сегодня он отсутствует. Пропускать? — уточнил Суханов.

— Естественно. На будущее — Примакова, Коржакова, Шапошникова соединять по телефону, запускать ко мне беспрепятственно. Не те люди, чтобы по пустякам беспокоить.

— Ваша информация подтвердилась, Борис Николаевич! — забыв от волнения поздороваться, ворвался в кабинет Примаков, возбужденно потрясая папкой в руке. — Оперативная группа проверила дачу майора запаса Митрохина и в подвале дома нашли тайник с убойной документацией! Но откуда? Кстати на участке тоже что-то закопано, судя по результатам осмотра серьезное. Вскрывать пока не стали, следуя вашим указаниям, но руки чешутся, ох как чешутся.

Я удовлетворенно кивнул и, выдохнув, незаметно перевел дух. Все-таки она вертится! В смысле не все так плохо, в Кащенко пока еще рано и это радует.

— И вам здравствуйте, присаживайтесь поудобнее!

— Извините Борис Николаевич! Здравствуйте! Все-таки не каждый день!

— Да, я все понимаю! Что Митрохин? Не поверите, самому до жути интересно!

— Взят голубчик под плотное наблюдение и сам и члены семьи. Никуда не выскользнет. Я так понял, у вас есть информация или предположение, о том что спрятано на участке? Я бы очень хотел знать источник, вы понимаете, Борис Николаевич, что наличие такой информации означает либо серьезную утечку в нашей службе, либо даже боюсь гадать что! — огорченно подвел итог своих размышлений Примаков.

Я встал из-за стола, подошел к Примакову и, внимательно глядя ему в глаза, спросил: "Евгений Максимович ты понимаешь, что я не обязан делиться с тобой своими источниками информации? Тем более если они не имеют никакого отношения к вашей службе".