Когда начнутся дожди - [70]

Но чего Джай не говорил ни разу, так это того, что любит Элизу, и она тоже не признавалась ему в любви.

И все же Элиза понимала, что их связывает нечто гораздо более серьезное, чем секс, книги или фильмы. В первый раз в жизни Элиза поверила в родство душ. Есть люди, с которыми у тебя устанавливается особая духовная близость, и не важно, знакомы вы пару часов или дружите всю жизнь. Тут Элиза осознала, насколько Индия изменила ее восприятие мира. Раньше Элиза о духовных материях не задумывалась. А отношения для нее и вовсе были минным полем, которое лучше обойти. Она и не знала, какая это радость – постепенно открываться другому человеку, в то время как он открывается тебе. Казалось, они с Джаем слились воедино, между ними не осталось ни преград, ни границ. Порой Элиза не знала, где кончается он и начинается она. Чем ближе они становились, тем неотступнее Элизу преследовала мысль, что если она никогда больше не займется любовью с Джаем, не посмотрит в его глаза, то утратит часть себя.

Однажды вечером, когда Элиза наконец прониклась к Джаю достаточным доверием, чтобы обнажить самые глубины своей души, боль от гибели папы окутала ее таким непроницаемым облаком, что Элизу охватила паника. Все попытки сдержаться оказались тщетны, и Элиза поняла, что единственный выход – позволить этому чувству накрыть себя с головой. Она либо утонет, либо выплывет. С каждым всплеском горя боль возрастала, сдавливая грудь и не давая дышать. Элиза утратила способность соображать здраво. Давно сдерживаемое горе поглотило ее целиком, и Элиза наконец услышала саму себя. Она рыдала, а Джай прижимал ее к себе и укачивал, как ребенка. Элиза поняла, что так и не оплакала папу как следует, и сделать это она смогла только рядом с Джаем.

Он утер ее слезы, отстранил Элизу и посмотрел на нее.

– Единственное, что способно исцелить такое горе, – дать пролиться слезам, которые ты больше не в силах сдерживать. Понять это можно, только позволив любви растерзать тебя в клочья.

– Значит, мы растерзаны в клочья? – спросила Элиза.

Джай улыбнулся:

– Еще не совсем.

– Научишь, как это делается?

Джай покачал головой:

– Будем учиться вместе.

Когда Джаю понадобилось убедить местных жителей, что его план принесет им пользу, они с Элизой стали ездить в деревни верхом на лошадях. Поначалу люди держались настороженно, однако после нескольких таких визитов стали встречать Джая широкими улыбками. Из-за сильной засухи они уже два года не могли собрать урожай, а поголовье скота сокращалось. Элиза не представляла, как им удавалось выжить в подобных условиях, но потом она случайно услышала о том, что Джай дает им небольшие займы. Тут ей пришла в голову мысль, что из Джая получился бы замечательный правитель. Он уж точно не стал бы сидеть у себя в покоях, поглощая рахат-лукум. Джай крепок и силен. Чем лучше Элиза его узнавала, тем яснее осознавала, что полюбила его. О предупреждении Лакшми она старалась не вспоминать. А пока жив Аниш, о будущем можно не задумываться.

В деревню они ездили всего с одним верным слугой Джая, а потом ночевали в палатках у костра. Однажды по пути обратно во дворец они спешились, и Джай отправился собирать хворост для костра. За палатками росли приземистые деревца, в кронах которых перелетали с ветки на ветку зеленые птицы. Вдалеке смутно виднелись пустынные пески. Наконец Джай вернулся с охапкой хвороста и с величайшей сосредоточенностью принялся разводить костер. При виде такой серьезности Элиза не смогла сдержать улыбку. Когда огонь разгорелся в полную силу, уже наступил вечер, но еще не совсем стемнело. Элиза сидела и смотрела на Джая. На его лице играли отблески костра.

– О чем задумалась?

– Вдруг поняла, что почти ничего не знаю про твоего отца.

– Это был настоящий колосс и великий реформатор – в отличие от его отца, из-за которого мы едва не лишились нашего государства. Я хочу стать таким, как мой отец, и надеюсь, что с твоей помощью мне это удастся.

– С моей помощью?

– Мы отличная команда, разве нет?

Элиза улыбнулась:

– Надеюсь, что да.

– Мой дед по отцу был тот еще фрукт! Британцы справедливо обвиняли его в неспособности править княжеством, но больше всего он прославился коррумпированностью и жестокостью.

– Что же он такого совершил?

– Одна из его жен покончила с собой при поистине страшных обстоятельствах. Поговаривали, что на самом деле он убил ее. Дед скоропостижно скончался, иначе британцы наверняка сместили бы его с престола, а мы потеряли бы власть в княжестве. К счастью, мой отец был человеком порядочным, к тому же сразу принялся за реформы. Он служил в британской армии и благодаря этому легко и непринужденно преодолевал барьер между нашими двумя культурами. У меня сохранились о нем детские воспоминания: отец в парчовых одеждах и тюрбане с длинным пером.

– Ты на него похож?

– Немного. Куда бы отец ни шел, его сопровождала пышная свита, а высокопоставленные гости прибывали к нам в серебряных колесницах, запряженных волами.

– Значит, манеру держаться просто ты унаследовал не от него.

– Времена изменились, к тому же отец не учился в Англии.

– Ты мне больше всего нравишься, когда мы уезжаем из дворца на природу.