Когда мы были маленькими - [13]

Красный комбинезон исчезает под водой. Приска бежит, ей кажется, что она не приближается ни на йоту, как в ночных кошмарах, где за тобой гонятся разбойники из «Пиноккио». «Братик мой». Приска бежит, задыхается, надо перестать кричать. «Он тоже испугался, плачет и глотает воду». Филиппо. Филиппо еще не умеет ходить. Наверное, подполз к берегу. А Инес, вот дура, спит, закрыв лицо «Гранд-Отелем». Приска бежит, но знает, что ей не успеть.

В ее голове мысль о маме. Как они ей скажут, что… что… Она не осмеливается произнести это вслух. И вдруг истошный крик — и красный комбинезон уже на берегу, на суше, у лап Пса, вцепившегося зубами в воротничок.

Вдруг будто включили радио: на пляже поднимается оглушительный гам. Неистовый рев Филиппо (слава богу, он так громко плачет), крик смотрителя Спартако, который бежит к ним. Истерические рыдания Инес, прижимающей к себе ребенка. Приска даже не видела, как она вскочила и подбежала к берегу, так же, как до этого не заметила Пса, который молнией пронесся мимо нее.

Когда снова воцаряется тишина и Филиппо смеется на руках у смотрителя Спартако, который приговаривает своим глубоким сильным голосом: «Ничего, ничего страшного. Он просто хлебнул немного воды. Молодец малыш. Даже не испугался», Инес умоляюще смотрит на Приску и шепчет:

— Ты расскажешь синьоре?

Девочка мотает головой. Она же не ябеда. Она прекрасно понимает, что мама может устроить няне, если узнает, что та заснула и не следила за ребенком.

Жалко только, что, раз она будет молчать, никто так и не узнает, что ее Пес — герой, и не вручит ему медаль. Обидно, что она все равно не сможет уговорить маму взять собаку в дом или хотя бы в будку во дворе, хотя она спасла Филиппо жизнь.

Правда, теперь, когда Приска чуть не потеряла братика, она уже не уверена, что так охотно променяла бы его на собаку.

На обратном пути они встречают адвоката Пунтони с Габриеле, которые идут за утренней газетой. А мама поджидает их во дворе и смотрит как-то странно: таинственно и весело.

— Иди-ка посмотри, — говорит она вполголоса Приске и ведет ее на цыпочках к живой изгороди. — Смотри! — шепчет она.

На земле под ветками прячется черепаха, размером с ладонь взрослого и еле слышно жует арбузную корку.

— Она сама сюда пришла, — объясняет мама. — Наверное, проползла под опунцией. Ей-то колючки не страшны, — смеется она.

Приска садится на корточки, чтобы получше разглядеть это существо. Осторожно проводит пальцем по головке. Черепаха не втягивает голову и спокойно ест дальше.

Животное, которое не бегает, не лает, не кусается, с ней не нужно гулять два раза в день… Приску на секунду обжигает стыд — она знает, что предает Пса, но не может сдержаться:

— А если, когда придет время возвращаться в город, она не убежит, можно я возьму ее домой, в Лоссаи?

— Да, — отвечает мама. — Черепаху — да.

Приска наблюдает за медлительными исполненными достоинства движениями черепахи, ее змеиной головкой, черными блестящими глазками, которые сверкают, как осколки вулканического стекла обсидиана, из которого первобытные люди делали стрелы. Все в черепахе говорит о древности.

— Я назову ее Динозавра, — решает Приска. Динозавры — любимые животные ее подруги Элизы, и хотя бабушка Мариучча — сама доброта, завести дома динозаврика можно даже не мечтать. — Я буду давать Элизе черепаху поиграть, когда ей захочется.

Послесловие

Я знаю, что, прочитав «Послушай мое сердце», многие читатели отправляли автору возмущенные письма: «Ну хорошо все это случилось с Приской и Элизой, когда им было по девять лет. А потом? Что было дальше, когда они выросли и стали учиться в средней школе?» Чтобы удовлетворить ваше любопытство, она придумала книжку «Диана, Купидон и Командор». Но вам все было мало. Вы хотели узнать еще больше. «А раньше? Когда они были маленькими?» — спрашивали вы. Вот вам тогда четыре истории о том времени, когда мы были маленькими. Даже пять. Первую мне захотелось написать самой в последнем ежедневнике, который мне подарил дядя Леопольдо. Элиза считает, что я переборщила. «Ладно еще возвращаться в прошлое, — сказала мне она, — но помнить себя в доисторическое время! Если бы ты ляпнула такое в сочинении, синьора Сфорца поставила бы тебе двойку с минусом. В том, что ты написала, нет ни капли правды, это… совсем неправдоподобно». Ну, я бы доказала этой гарпии, что это не так. Ее же тоже не было на свете, когда происходили эти события, и если я их так помню, что тут поделаешь? Надеюсь, что вы, читатели, не так придирчивы. Впрочем, если вы тоже питаете сомнения по поводу того, что вам поведала я, уверяю вас, что в остальных четырех рассказах автора, у которой, бедняжки, не такая богатая фантазия, как у меня, все только чистая правда.

Обнимаю.

Искренне ваша,

Приска Пунтони.