Когда мир сломался - [23]

Нагреб в кастрюлю снега, утрамбовал поплотнее, поставил на плиту. Так-то я с собой взял пачку аварийных рационов «Якорь» — штука компактная и довольно нажористая, но на вкус… Как подслащённые опилки грызть. Если дрейфуешь в море на плоту, ожидая спасателей — то сойдет, а так — не очень вдохновляет. Взял только потому, что легко тащить, да и домашним своим такое скармливать — бесчеловечно. Но, к счастью, среди охотничье-рыболовной снаряги оказалась и коробка с всякими импортными сублиматами «просто добавь воды» — лапшой, порошковой картошкой и даже любимыми мной ещё со службы витаминными растворимыми напитками «Адаптон». Многие с них плевались, я помню, а мне нравилось. С тех пор, как армейские рационы стали делать коммерческие компании, все это появилось в свободной продаже и ушло «в народ» — как раз рыбакам, да охотникам.

Когда вода закипела, отчерпнул кружкой, заварил лапши, залил «Адаптон»… Да какая ж красота! В помещении уже плюс пять, можно снять верхнюю одежду и дышать просто носом, без обмотанного вокруг задницы шланга. В оставшийся в кастрюле кипяток закинул на восстановление химические грелки, подкинул дров, прилёг на лавку, завернулся в найденный там же спальник — и уснул. Выматывают эти походы всё-таки зверски.

Глава 7

Проснулся с ощущением тревоги, хотя и не понимая, что случилось. В первый момент вообще не соображал, что вокруг и где я — фонарь я перед сном выключил, найденная в кладовке свеча успела догореть, вокруг темно и холодно. Но это буквально секундная растерянность, а что же меня разбудило? Включил свет, огляделся, подкинул дров в почти погасшую печку, убедился, что вода в кастрюле наполовину выкипела, добавив непривычной влажности в вечно пересушенный холодный воздух и частично уже осев инеем на холодной изнанке кровли. Сверху слой снега над над крышей невелик, а сама она тонкая — доски и модная мягкая кровля шестиугольными лоскутами. Я поднял голову с налобным фонарём, разглядывая верхнюю часть домика, и понял причину тревоги — рядом с печной трубой опорные доски прогнулись внутрь и тихонько потрескивали, роняя иней, как будто на крыше стояла… Ну, не знаю — лошадь, например. Подо мной бы поставленная на ребро доска сто на пятьдесят так не гуляла. Мне стало страшно — а ну как крыша сейчас завалится? — и я начал торопливо одеваться, судорожно напяливая на себя сбрую, и трофейную тёплую пуховку. Химическими грелками пришлось пренебречь — они ещё лежат в кипятке, мокрые и горячие, перед активацией их надо остудить. Когда я напялил на себя снаряжение, крыша ещё держалась, но зато в печке вдруг резко пропала тяга — огонь пригас, и дым из топки потянуло наружу. Такое впечатление, что кто-то заткнул трубу. Кажется, местный Санта становится несколько навязчив, пора на него посмотреть.

В кладовке, которую я так радостно размародёрил, есть и замаскированный в углу оружейный сейф. Запертый и без ключей, но сломал бы я эти плёвые замки без проблем. Я не стал этого делать по причине того, что, во-первых, не представляю, в кого тут стрелять, во-вторых, не уверен, что гражданское оружия в принципе на таком холоде выстрелит. (Я видел, как при каких-то плёвых минус сорок отказывает автомат Калашникова). Теперь я, пожалуй, готов пересмотреть свои пацифистские воззрения и влепить этому Плохому Санте заряд дроби в толстую жопу. Чтобы не затыкал ей трубу. А если бы я не проснулся вовремя? Так и угорел бы тут к чёртовой матери… А если он вот так заткнёт трубу в нашем доме? Крышку-то, вон, уже своротил? Там, конечно, датчики СO есть, но какого хрена! Однако идти ломать сейф уже поздно, и я вылез наверх, преодолев длинный путь через дом и мансарду, с одной лопатой. Не в качестве оружия, а так — снежку на крышу подкидать для теплоизоляции и защиты кровли от сантаклаусов. Когда увидел в свете фонаря то, что взгромоздилось на трубу, сразу понял, что выбор был верным — с ружьём я бы чувствовал себя ещё более глупо.

Сказать, что я испугался — это одновременно преувеличить и преуменьшить мою реакцию. С одной стороны, тварь, раскорячившаяся над срезом трубы, объективно очень страшная. Прежде всего, своей инфернальной ни на что не похожестью. Чёрное блестящее сегментированное тулово, какие-то ломаные линии конечностей, по первому впечатлению состоящих из лезвий и шипов, и, конечно, жуткая харя, слегка напоминающая противогаз ГП-7, в который вместо стёкол вставили глаза стрекозы, а вместо переговорной мембраны и клапанного узла — гидравлический резак из комплекта спасателей. Тут испугаешься, пожалуй — особенно с учётом того, что размером оно с хорошего лося. Но, с другой стороны, это какой-то рассудочный страх, идущий от головы. Ощущения опасности, идущего от жопы, у меня почему-то не возникло. Внешне тварь больше всего походит на какое-то увеличенное чёрным научным колдунством насекомое из старых ужастиков про безумных учёных, но мне она скорее кажется чем-то не очень живым. Как будто экспонат с познавательной выставки для детей — отлитый из пластика механизированный динозавр. Это сложно описать, тем более аргументировать — просто такое ощущение. Во всяком случае, вместо того, чтобы в ужасе убежать, я медленно, выставив перед собой лопату, пошёл к этому существу. Оно смотрело, как я приближаюсь, но никак не реагировало. Когда я подошёл близко, передняя конечность, сложенная в три раза как лапка богомола и прижатая к верхней части тулова, вдруг стремительно метнулась в мою сторону, остановившись в полуметре от лица и уставившись копейным остриём. Неожиданно этот наконечник раскрылся на четыре тонких чёрных лезвия и с громким щелчком сложился обратно, а конечность так же моментально убралась обратно. Я предположил, что мне вот так обозначили дистанцию, ближе которой приближаться не следует. Но всё равно не испугался — наверное, абсурдная пластика этого движения, неестественного, но очень чёткого, только усилила ощущение нереальности происходящего. Я чувствовал себя, как Рипли из фильма, когда на неё скалится вблизи Чужой. Он там такой страшный, — клац-клац, двойная челюсть, слизь с зубов, — но отчего-то сразу понятно, что не нападёт. Не сейчас.