Когда любишь - [9]

- Б-б-благодарю, - хрипло произнес он, нащупав дно. - Я не должен был появляться здесь, - добавил он глупо.

- Кажется, я тоже. Но я подумала, что вы тут обитаете. Что вы фавн.

- Вот здорово! Как я рад это слышать. То есть от вас. Ведь вы здесь тоже... без спросу?

- Я не без спросу.

- Без спросу дают по носу, - ляпнул вдруг Гай, но она, похоже, не прореагировала, потому что серьезно сказала:

- Я никогда не видела таких красивых глаз, как ваши... Стальные... И волосы так вьются...

Он не знал, что ответить, и только выдавил:

- Да, однако еще рано...

И тут они оба расхохотались. Она была такая странная, непохожая на других. Она говорила медленно, вескими, отточенными фразами; казалось, она и думала не так, как все, и тут же произносила вслух свои мысли.

- И еще, - сказала она, - у вас чудесные губы. Бледно-голубые. Вам надо выйти из воды.

- Я не могу.

- Она на мгновение задумалась, отплыла подальше и спросила:

- Где ваши вещи?

Он махнул рукой в сторону берега.

- Подождите меня там, - сказала она, и подплыла совсем близко, заглянув ему прямо в глаза, и властно добавила: - Непременно.

- Да, конечно, - пообещал он и поплыл к берегу.

Девушка осталась у скалы, глядя ему вслед.

Плавание согрело его, озноб прошел. Вдруг он почувствовал приступ боли в желудке и инстинктивно подтянул колени к груди. Попытавшись распрямиться, он вновь почувствовал острую боль. Он снова сжался в комок, но боль только усилилась. Он все больше скрючивался, а боль все сильнее сминала его. Не хватало воздуха. Он пытался приподнять голову и перевернуться на спину, но не мог. Наконец ему удалось глубоко вздохнуть, но это не помогло. Барахтаясь, он почувствовал, как сдавило уши, и понял, что погружается на дно. Навалилась тьма, потом исчезла и снова вернулась. Вдруг стало светло, и он вдохнул одним легким воздуха, а другим воды, и снова погрузился во мрак, на этот раз надолго.

Все такой же красивый, но одурманенный морфием, в липком забытье он лежал на постели, а невидимые чудовища неслись по его венам.

Сидя в углу спальни, девушка разговаривала с Кеогом.

- Ты не понимаешь меня. Ты и вчера не понял меня, когда я закричала при мысли об этой операции. Кеог, я люблю его, но я - это я. Для меня любить - не значит перестать думать. Наоборот, любя его, я еще больше становлюсь собой. Это означает, что я в состоянии делать все то же, что и раньше, только больше и лучше. Неужели ты никогда не любил, Кеог?

Он посмотрел на ее рассыпавшиеся волосы, на густые насупленные брови и сказал:

- Я как-то не думал об этом.

- Всегда есть выход - надо только хорошенько подумать, - снова процитировала она. - Кеог, я согласна со всем, что сказал доктор Рэтберн. Вчера я была в библиотеке, перекопала с гору книг... Да, Рэтберн и Вебер правы. Но я все время думаю... Как бы поступил на моем месте папа? Мысленно прокручиваю в голове все заново, чтобы найти какой-то новый ход. Он не умрет, Кеог. Я не дам этому произойти...

- Ты же сказал, что врачи правы...

- Да, часть его умрет. Пусть даже большая часть. В конце концов, мы все умираем, постепенно, все время, и это не волнует нас, так как большинство умерших частичек замещаются новыми. Он... скоро потеряет почти все, но... когда все это закончится, он снова будет таким же.

Она сказала это с детской убежденностью.

- Ты что-то придумала, - уверенно сказал Кеог. Он действительно слишком хорошо знал ее.

- Все эти... эти клетки в крови, - начала тихо она, - они сражаются, проникают всюду... Они стремятся выжить. Ты понимаешь это? Они хотят жить! Они ужасно стремятся жить.

- Предположим.

- Его организм тоже хочет, чтоб они жили, и принимает их, где бы они ни оказались. Так сказал доктор Вебер.

- Ты что-то задумала, - повторил Кеог, - и мне это не нравится.

- Меня это не интересует, - тем же странно спокойным голосом ответила она. Он взглянул на нее и увидел в глубине ее глаз затаенный огонь. Он отвел взгляд.

- Я даже хочу, чтобы ты был против, чтобы ты разубеждал меня. У тебя блестящий ум, Кеог, и я хочу, чтобы ты хорошо обдумал все доводы против. Я найду ответ на все твои возражения, и тогда мы придумаем, что надо делать.

- Продолжай, - неохотно сказал он.

- Я почти поссорилась утром с доктором Вебером, - вдруг сказала она.

- Когда утром? - Кеог посмотрел на часы. Было еще очень рано.

- В три или в четыре часа. У него в комнате. Я разбудила его.

- Послушай, это все-таки доктор Вебер. Разве можно?..

- Мне можно. И вообще, он уже уехал.

Кеог встал. Лицо его от гнева пошло пятнами. Он сделал вдох, выдох и снова сел.

- Я слушаю.

- В библиотеке, - сказала она, - есть книга по генетике, и там говорится об экспериментах над крольчихами. Их оплодотворили без спермы, раствором то ли щелочи, то ли кислоты...

- Что-то припоминаю.

- Родились крольчата, все женского пола. Самое интересное - они были абсолютно одинаковые и как две капли воды похожи на мать. Даже узоры кровеносных сосудов в зрачках были настолько схожи, что и специалиста можно было обмануть этими снимками. "Невероятное сходство" - так выразился один из экспериментаторов. Они потому были идентичны, что унаследовали все только от матери. Я разбудила доктора Вебера, чтобы рассказать ему об этом.