Когда листья станут золотыми - [12]

— Ричард, — тихо позвала Алиса. — А разве нельзя просто предупредить?

Темпест снова вздохнул.

— Как раз-таки все не просто. Можно предупредить о несчастном случае. И то может выйти промашка — скажешь человеку, чтобы он не летел самолетом, и он поплывет пароходом, а пароход утонет. А тут болезнь, зависимость. Поверь мне, окружающие и так предупреждают чуть не каждый день, но человек их не слушает. Или хохорится — да я в любой момент брошу, просто не хочу, или огрызается и отказывается от помощи. Надо ведь не просто предупредить о трагедии, а заставить изменить образ жизни. То есть контролировать его, возможно, долго и постоянно.

Электрон кивнул.

— То есть проще вытащить сюда и лечить. Но разве это невозможно? Ты же знаешь, прецеденты бывали.

— Да. Но тут важен момент. Я же ходил к Михаилу Петровичу. И вот тут возникли проблемы. Смотрите, где это случилось. Вот карта Московской области.

Луч от монитора обрисовал карту. Населенные пункты горели разноцветными огоньками.

— Вот этот, большой, красный, ясное дело, — Москва, — объяснял Ричард. — А зеленые — это деревни. Вот та самая деревенька в 1995, смотрите… А это уже 1999 год.

Огоньки на изображении мигнули.

— Фермерское хозяйство рядом с деревней. Вот он, камень преткновения. Земля. Деньги. Даже сейчас. Маленький экскурс в историю — в 90-е годы участки земли предоставлялись желающим бесплатно, ну, или за символическую плату. Один такой участок располагался совсем рядом со сгоревшей баней, там ведь непонятки творились, то все кругом колхозное, все кругом мое, то опять ввели частную собственность. Так вот, вскоре после смерти Коли эту землю взял в аренду человек, чье имя, ты, Алиса, должна знать. Это его сын стал в 30-х годах создателем теории темпоральных искажений.

— А Коля тут каким боком? — удивился инженер.

— А таким, что на землю претендовал один московский бизнесмен, предлагал за нее взятку, как это называлось. Но после пожара вдруг передумал. Он был очень суеверен и посчитал гибель человека несчастливой приметой. Впрочем, бизнесмен никакого урону не понес, вскоре купил участок в соседнем районе, построил там чего-то… А расстроенный из-за ухода живых денег председатель отдал землю в аренду под ферму. И не прогадал — хозяйство пошло в гору, арендную плату вносили исправно. И самое главное — фермер смог дать сыну образование, отправить его учиться за рубеж, а потом даже частично финансировать его исследования. А ты, Алиса, сама хорошо знаешь — без теории темпоральных искажений не было бы сейчас машины времени. В прошлом опасно копаться, тем более, в таком недавнем. Сделаешь незначительный шаг — и окажется, что возвращаться тебе некуда, да и самого тебя нет. За тысячелетие изменения сглаживаются, а с прошлым веком надо быть очень осторожным.

Электрон накрутил бородку на палец.

— А по-другому он не мог выучить сына? Может, ему просто кошелек подбросить?

Ричард расхохотался было, но осекся, встретив осуждающий взгляд Алисы. Слегка помрачнев, временщик ответил:

— Тут надо думать. Не лезть, как слон в посудную лавку. Многое ведь зависит от характера человека — не полюби он труд, не добивайся своей цели с упорством, может, и не стал бы его сын ученым. И как бизнесмена того отпугнуть? Если выдернуть из прошлого Герасимова, получится, в пожаре должен погибнуть кто-то другой. А как жить, зная, что ты кого-то принес в жертву?

Ричард повернулся к Алисе.

— Признаюсь, девочка, у нас с Михаилом Петровичем тут тоже свой интерес. Мы с ним как раз вспоминали, как он пытался спасти от костра Джордано Бруно. Михаил смог поговорить с ним под видом священника, пытался рассказать о плане побега. А Джордано только глянул на него понимающе и ответил: «Друг мой, ведь представление уже готово. Они не признаются в своем поражении, им важно сжечь меня. Если я убегу, они сожгут подставного осужденного. А я не приму такой жертвы».

Помолчав, Ричард продолжил:

— Мы ведь стояли тогда у костра и поклялись выдернуть Бруно хоть прямо с аутодафе. То есть дело лишь в технике. С Колей проблема та же самая. Его приятели довольно долго наблюдали за горящей баней.

— Мерзавцы! — воскликнул Электрон. — Спокойно смотреть, как человек погибает…

— Ты учти, что они были изрядно пьяны, только тот ревнивец пил меньше других. И все же вытащить его у них на глазах невозможно.

— Невозможно? — переспросила Алиса.

— Я не отказываюсь помочь, — Ричард подошел к Алисе и взял ее за руку. — Я говорю, что не могу — сейчас. Но я тебе обещаю. И прошу тебя — дай мне десять лет. Я уверен, за это время мы найдем такую возможность.

Алиса смотрела на Ричарда несколько секунд, затем улыбнулась. Словно болотные огоньки замерцали в ее глазах.

— Хорошо. Пусть будет десять лет. Но вы же не думаете, что за десять лет я забуду?

— Зная тебя, я в этом не сомневаюсь!

2.

Я оставил свой дом на исходе последнего лета…

Водитель остановил машину, высунулся из окна и с некоторой опаской поглядел на дорогу. После вчерашнего дождя путь преграждала здоровая лужа, из которой потом автомобиль не вытолкаешь, пусть бы даже и вдвоем. И не высохла ведь, зараза, хотя сегодня день и выдался солнечный, теплый — настоящее бабье лето. Да и до дома, к которому он хотел проехать, оставалось всего метров двести, правда, в горку. Водитель принял решение прогуляться и выбрался из машины. Это был человек лет двадцати пяти — тридцати, среднего роста, румяный и круглолицый, с хорошо наметившимся, несмотря на молодость, брюшком. Он расстегнул воротник куртки, перекинул сумку через плечо, запер машину, огляделся и зашагал к дому.