Когда льду жарко… - [15]

- Пожалейте Владика, молод он еще.

- Вот если выдержит Третьяк - будет из него хоккеист,- отвечает им невозмутимо тренер.

Все-таки я добежал тогда до конца. Сердце едва не разорвалось от напряжения.

Значит, не забыл Кулагин тот случай. Я опять неизвестно почему улыбаюсь. Пора вставать, кончился перерыв.

Наша сборная победила в этом матче со счетом 3:1. Мы добились успеха не только за счет мастерства, но и потому, что в этот вечер были смелее соперников, проявили большее упорство. Все хоккеисты очень серьезно настроились на игру. Я сказал сам себе перед выходом на площадку: «Ты должен сыграть хорошо… Должен! Ты просто не имеешь права уступить в этой встрече».

В последнем матче чемпионата мы играли со сборной Швеции. Установка была такова: атаковать и атаковать, любыми путями сломить оборону соперников, разбить их защитный вариант. Это нам удалось. 3:1! Счет мог быть и большим, но вратарь Абрахамсон творил чудеса. Этому голкиперу была свойственна неровная игра: то он стоял блестяще, то так себе. Абрахамсон был хорош в ближнем бою - не дрогнет, не сорвется с места. Михайлов «расстреливал» его ворота почти в упор, тот брал шайбы. Швед - приятный, добродушный парень, но на льду он становился неузнаваем, здесь Кристи был словно задиристый петух: только задень его - сразу бросается в драку, кричит и размахивает клюшкой. По мне, вратарь должен свои эмоции держать глубоко внутри, зачем же так распаляться?

Шведы привезли в Хельсинки высокотехничную, быструю команду. По манере игры она напоминала мне канадских профессионалов. Все шведские хоккеисты так же были нацелены на ворота, так же рвались на добивание шайбы. Недаром менеджеры заокеанских профессионалов охотно вербуют их в свои клубы. В шведском хоккее накоплен также хороший опыт подготовки вратарей. Насколько мне известно, голкиперы «Тре крунур» трепетали только перед одним форвардом любительского хоккея - перед нашим Анатолием Фирсовым. После его знаменитого щелчка вратари и мигнуть не успевали, как в их ворота влетала шайба. Я иногда думаю: как же мне-то повезло, что Фирсов играл именно в нашей команде и никогда не щелкал по моим воротам. Знаю, что некоторые вратари, стоило ему только замахнуться клюшкой, закрывали глаза, капитулируя заранее.

Сразу после этого матча мы поехали в отель, чтобы подготовиться к заключительному торжественному приему. Я зашел в соседний номер, где собрались наши игроки. Мы решили до официального приема выпить за победу по бокалу шампанского. Сделал глоток, и к горлу подступила неодолимая тошнота. Быстро вышел из комнаты… Вот когда сказалось чудовищное напряжение последних дней.

Заключительный прием был устроен в концертном зале «Финляндия». На сцену поднялся президент Международной ассоциации любительского хоккея Джон Ахерн. Почему-то в его длинной речи нам, чемпионам мира, было посвящено всего несколько слов. Симпатии президента, видимо, принадлежали другим, и скрыть этого он не сумел.

Мне был вручен приз лучшего вратаря чемпионата. Лучший вратарь! Исполнилась мечта. Да, мне всегда хотелось быть лучшим. Сначала в своей команде. Потом на чемпионате Европы среди юниоров. Потом в сборной страны. Можно назвать это тщеславием, ну и что? Мое стремление стать первым не расходилось с интересами коллектива, напротив, оно было целиком подчинено задачам команды, ее главной цели. И в том, что я наконец добился своего,- заслуга моих товарищей по команде, тренеров, и в первую очередь Анатолия Владимировича Тарасова.

До сих пор только один советский вратарь был провозглашен лучшим на мировых первенствах - Николай Пучков, в Праге, в 1959 году.

Тот день был для меня одним из самых счастливых в жизни. Возвращаясь вечером в отель, я думал: «Нет, теперь-то уж точно не надо меня спрашивать, согласен ли я променять свою вратарскую долю на что-то иное».

Хорошо было ехать домой чемпионами. Люди встречали наш поезд на всех-больших и маленьких-станциях. Особенно запомнился Выборг, где болельщики едва не стали качать нас прямо вместе с вагоном. Гена Цыганков выбрался из толпы восторженных поклонников, оставив там… ровно половину рубашки. Наверное, по кусочку отрывали, на сувениры.

…А через несколько дней, приехав в Москву, я прямо с вокзала, едва успев переодеться в парадную офицерскую форму, отправился в Кремль, на съезд ВЛКСМ. Я занял свое место в 15-м ряду Дворца съездов и осмотрелся. Кругом, в этом огромном зале, сидели молодые парни и девушки. Многие были с орденами и медалями, многих я узнавал по фотографиям в газетах, кинофильмам и телепередачам. Рабочие и колхозники, космонавты и воины, школьники и студенты, ученые и актеры… недалеко от себя я заметил знаменитых спортсменов - гимнастку Людмилу Турищеву, фигуристку Ирину Роднину, легкоатлета Валерия Борзова, прыгуна в воду Владимира Васина… Мое сердце захлестнула волна гордости: мне, Владиславу Третьяку, доверено представлять на съезде советский хоккей, нашу замечательную сборную! Потом было еще много счастливых минут.

Неизгладимое впечатление на меня произвело выступление Леонида Ильича Брежнева. Генеральный секретарь нашей партии, Председатель Президиума Верховного Совета СССР всегда живо интересуется делами и заботами комсомольцев. Для всей нашей молодежи он- добрый и мудрый наставник.