Когда крестилась Киевская Русь? - [14]
Этот же взгляд находим и у Прокопия Кесарийского2, автора важных старых исторических произведений, являющихся уникальными источниками о событиях древности. Он писал:
“Некоторые из разветвлений Кавказских гор повернуты на север и на запад и достигают до (земель) иллирийцев и фракийцев …” (ГИБИ2 с. 137)
А Иллирия и Фракия находились на Балканском полуострове.
Меотидское озеро
1Скорее всего современная Марица.
2 Прокопий Кесарийский жил во время правления императора Юстиниана І. Сопровождал прославленного полководца империи Велизария в его походах. Написал историю в 8 томах, в которой описаны войны с вандалами, готами и персами и восхваляется император и его политика. Другим интересным сочинением Прокопия является так называемая “Тайная история” (Historia arcana), в которой придворные Юстиниана, сам император и его жена представлены в неприглядном свете. Третий важный труд Прокопия называется “О строительстве” (De aedificiis) и дает описание многочисленных крепостей, построенных во время Юстиниана на Балканах и на границе в районе Евфрата.
Обычно считается, что Меотидским озером в старых рукописях и документах названо Азовское море. Поэтому особенно важно отметить и другой, по-видимому весьма распространенный взгляд, нашедший отражение в “Отломках” Константина Костенечкого, автора начала ХV века. Он состоит в том, что Меотидское озеро — это Черное море; не исключено, что Азовское море могло подразумеваться как часть (например, залив) Черного.
В главе “О морях” (СБЛ5 с. 151) Константин Костенечки3 как бы описывает путешествие по морям Средиземноморья. Оно начинается с берега Хелеспонтского моря, которое “сужается у Авина и Систона” (города Абидус и Сестус у пролива Дарданеллы, на территории современной Турции). То же самое море “сужается у Халкидона и Византия” (видно, что Константин Костенечки был хорошо информирован о форме и расположении Мраморного моря, и что точно описывает проливы Дарданеллы у Абидуса и Сестуса и Босфор у Царьграда). Оттуда (т. е. от сужения у Халкидона и Византия), пишет автор, начинается море, которое и есть Меотидское озеро.
Выходит, что из Цареградского Босфора морские путешественники попадали в Меотидское озеро. Это как раз и означает, что в терминах Константина Костенечкого (и, по-видимому, его многочисленных читателей) Черное море называлось Меотидским озером.
Передвигающаяся Македония
В книге шестой «Истории» Льва Диакона встречаются интересные данные о расположении Македонии. Рассказ о переговорах византийцев с «тавро скифами» Святослава Киевского прерывается историческими и географическими сведениями. Они сообщают читателям, что Мизия4 «издавна считается частью Македонии» (ДИА с. 56). Комментарий современных специалистов «поправляет» «оплошность» старой рукописи заявлением, что как раз наоборот: во времена Диакона историческая 5 Македония находилась в пределах Болгарского царства (ДИА с. 197). Они дают и наполовину правильное пояснение, что для «имперских идеологов» Византии было важно внедрять идею о том, что северной границей империи «по-прежнему» 6 является Дунай.
Но чуть дальше «историческая справка», которую текст «Истории» предлагает читателям, вновь упоминает Македонию, упорно утверждая, что «Македонию обтекает Истр», т. е. что Македония простирается до Дуная! Так мы видим Македонию в границах ее «античного величия»: такой она была во времена Филиппа и Александра Македонского!
3Константин Костенечки (около 1380- первая половина ХV в.) был одним из ярких представителей Тырновской школы. Позднее жил и работал в Сербии. Там был тесно связан с приближенными деспота Стефана Лазаревича. Написал трактат по грамматике, Житие Стефана Лазаревича и сочинение “Путешествие в Палестину”.
4В тексте Мизия названа Мисией. Грубо говоря, Мизия располагалась между Дунаем и Балканским хребтом.
5Скорее всего, комментаторы имели ввиду “античную” Македонию.
6На самом деле, это говорит о позднем происхождении этих географических и исторических сведений, вероятно вписанных в “Историю” около 100 лет после эпохи Диакона.
Любопытно отметить, что какая-то Македония находилась и в Малой Азии: там несколько десятилетий существовала местная «Македонская церковь» (ОБОД с. 36–37). О Македонии в Малой Азии упоминает Феофилакт Охридский 7 (ГИБИ9-ІІ с. 51).
Старые карты
Любой старый документ вызывает невольное уважение; но старые карты отличаются особым очарованием. И если многие видят в них прежде всего иллюстрацию уровня географических знаний и прогресса методов измерений и черчения, не будет преувеличением утверждение, что они играли и будут играть роль важного первоисточника исторической информации. У них много специфических, подчас индивидуальных особенностей, которые ставят перед исследователями сложные проблемы. Некоторые из этих особенностей выглядят довольно тривиальными; но за внешней простотой иногда может скрываться нечто важное.
Оказывается, что как раз такой деталью является ориентация карт относительно основных географических направлений — восток, запад, север, юг.
Рассмотрим внимательно две карты, изображенные на рис. 4–1. и рис. 4–2. Первую из них приписывают св. Иерониму8 (IV в); считается, что она составлена по сведениям Евсевия Кесарийского8 и отражает "политическую географию" Балканского полуострова в то время. Вторая — венецианская карта примерно тех же земель; датируется серединой XV века.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.