Когда исчезают следы - [116]

Ян, Хейди и Йона ютятся в комнатке, из которой хорошо просматривается вся допросная — теперь там сидит Роса Хейккинен.

Однажды она поняла, что сделала Суви, однако, вопреки ожиданиям, решила оберегать свою дочь, как львицы оберегают львят, и в полицию не заявила.

— А «оберегать» — это в данном случае?..

— Сокрытие смерти Каспера Хакалы, убийство Роя и Айлы, — говорит Хейди, и каждый из них проникается ужасом, что стоит за всей этой запутанной историей.

— У вас есть немного времени, чтобы попрощаться, — тихо сообщает Ян Суви и Росе.

— В то утро, когда я узнала, что случилось, моя жизнь сильно изменилась. Я поняла, что могу потерять не только тебя, но вообще все: свои мечты и все то, чего я с нетерпением ждала с того момента, как стала матерью. Радость наблюдения за тем, как сложится твоя жизнь. Когда ты однажды станешь магистром и, счастливая, выйдешь на сцену за своим дипломом. Когда однажды я стану бабушкой. Мне пришлось пойти против морали. Я поняла, что из-за тебя мне придется предать свои принципы, придется предать справедливость. Я всю свою жизнь работаю для того, чтобы поддерживать порядок. И в то утро, когда ты сказала, что лежит в нашем подвале, что произошло, я подумала обо всех тех случаях, с которыми так или иначе сталкивалась на работе за долгие годы. Слово девушки против слова молодого человека. Алкогольное опьянение, влиятельные родители, популярность в школе. Такие дела редко кончаются в пользу девушки. Тогда-то я и совершила свою первую ужасную ошибку, — говорит Роса, а потом замолкает.

Суви смущенно ерзает на стуле. Адвокат притих.

— До сих пор не понимаю, зачем это сделала. Может, сработал материнский инстинкт, и я просто хотела тебя защитить. Я все делала из любви к тебе.

— Мама, ты это делала из любви к самой себе, — тихо произносит Суви. — Ты хотела защитить свою репутацию. Ты хотела, чтобы все было по-прежнему безупречно, но все начало рушиться еще задолго до этого, — злится Суви. — Ты хотела продолжать разыгрывать идеальную семью.

Роса смотрит на дочь и тянет к ней руки, словно хочет обнять. Но Суви отмахивается от нее.

— Когда я наткнулась на новость о мертвом мальчике в лесу, я начала что-то подозревать. Я думала о том, могла ли ты снова совершить подобное. Надо помнить, что для меня обратной дороги уже не было, я преступила черту, когда мы с тобой закапывали Каспера. А когда ты понимаешь, что безвозвратно потерян, то и самые жестокие злодеяния уже не кажутся чем-то далеким и нереальным, — объясняет Роса, которая, учитывая обстоятельства, говорит на редкость логично и последовательно.

— Все сложилось даже слишком гладко. В случае с Роем достаточно было просто прийти на остров и шагнуть в открытую дверь. Он уже напал на наш след, но был слишком ленив, чтобы довести дело до конца. На тот момент Рой уже долгое время расследовал дело Каспера, просто был не в состоянии повлиять хоть на что-то. От меня требовалось лишь выстрелить в Роя и вложить в его грязный кулак тот пистолет. Сбежать удалось только Йеремиасу. Айлу я вообще убивать не хотела, но она видела, как я уходила с Куусилуото. Тогда нужно было определиться: либо все мои предыдущие действия были напрасны, либо я совершу еще один, последний, ужасный поступок — и мы сможем жить дальше. Я наткнулась на Айлу в районе Круунунхака, когда шла с работы. Подумала, что мне очень повезло. Посчитала это судьбой: человек, который видел меня у Роя в день его смерти, внезапно попадается на глаза, да еще и живет неподалеку от моей работы. И тогда, стоя на углу улицы, я приняла окончательное решение. Нужно было убить Айлу, чтобы защитить тебя. И все, на этом я хотела остановиться. Я проводила Айлу до дома. И я делала все это, чтобы ты могла хотя бы какое-то время пожить счастливо.

— Ты что, не понимаешь, что ты — такое же зло, как и я? — охрипшим голосом спрашивает Суви. — А ты вообще задумывалась о том, откуда это зло пошло, где оно началось? Я все время страдала от одиночества и ненавидела чужое осуждение. Но ты опять портишь мне жизнь.

— Не пойди ты к этим байкерам, у нас все было бы хорошо, я верю в это. Но ты перестала действовать разумно. И я за тобой не уследила, хотя и мать.

— Теперь уже слишком поздно. Даже тогда было слишком поздно, — говорит Суви, смотря перед собой невидящим взглядом.

Когда сказать больше нечего, мать и дочь долго-долго друг на друга смотрят. Ян не знает, чего в этих взглядах больше — любви или ненависти.

Когда Ян выходит из полицейского участка, на улице уже темно. Ночь сегодня ясная, на небе поблескивают одинокие звезды. Вид этих тихих, скромных созвездий навевает мысли о глухой избушке, откуда в кромешной тьме можно наблюдать ночное небо во всем его великолепии — таким, каким его уже никогда не увидеть горожанину, избалованному фонарями. Ян застегивает молнию на своей ветровке. Уходя от остальных, прочь, к дому, Ян чувствует, как копившаяся неделями усталость начинает прорываться наружу. И сейчас, когда он бросает бороться со своим телом, каждая клеточка тоже бросает попытки побороть Яна. Они сходятся на том, что нужно хорошенько выспаться.