Когда грабить банк и другие лайфхаки - [33]
Как бы то ни было, для профессионального спорта сейчас не самое время. И все же поразительно, сколь многие статьи посвящены не играм как таковым, а обману, связанному с ними. Энди Петтитт извиняется перед товарищами по команде и клубом Yankees за использование гормона роста, а также сообщает, что его дружба с Роджером Клеменсом дала трещину... Клеменс отказывается от участия в спортивно-развлекательной программе, чтобы «не отвлекаться»... Возникают вопросы об использовании допинга Алексом Родригесом, Мигелем Техадой и Эриком Гане.
И это только бейсбол! Билл Беличик отрицает, что производилась съемка тренировки противников. Снова о применении допинга велосипедистами. Правда, есть статьи о баскетболистах (и уже не о том, что рефери делали ставки) и футболистах (и уже не о договорных матчах). Но в целом спортивный раздел неизменно выглядит как сводка обманов.
Может, журналисты исходят из наших вкусов? Да, мы говорим, что любим спорт ради спорта. Но, может, жульничество нас тоже притягивает?
Может, люди осуждают его с нравственных позиций, но втайне только жульнический спорт для них и есть спорт? Мы много слышим, что с обманом «все не взаправду». Но так ли это? Может, обман добавляет игре интереса — привносит в нее приключение и детективное начало? Или обман — еще одна грань «победы любой ценой», которая делает великого спортсмена великим? Гласит же знаменитая спортивная поговорка: «Если не обманываешь, значит, просто не стараешься».
А еще мы аплодируем обманщикам, которые во всем сознались. Петтитта чествовали как героя за то, что он признал ошибки с гормоном роста. Между тем Клеменс, упорно все отрицающий, впитывает неприязнь подобно губке. Быть может, подобно тому, как нас влечет богословское понятие Воскресения и как суровая зима сменяется бурной весной, наш интерес к спорту сохраняется не вопреки скандалам с жульничеством, а из-за них?
Поскольку почти каждый из гонщиков «Тур де Франс» наказывался за допинг, не пора ли кардинально пересмотреть подход к этому вопросу?
Может, надо составить список стимулирующих веществ и процедур, официально утвердить его и потребовать от участников взять на себя всю ответственность за любой долговременный физический и эмоциональный урон, который эти вещества и процедуры способны нанести? И пусть себе катаются. Не надо снимать с пробега лидера каждые три дня.
С какой стати мы должны беспокоиться о здоровье гонщиков, если они уже сидят на допинге? Если дело зашло настолько далеко, стоит ли наводить тень на плетень? Ведь допинг в «Тур де Франс» появился не вчера. Если верить статье с сайта MSNBC.com, с велосипедистов допинг и пошел:
История современного допинга началась в 1890-х годах, во времена повального увлечения велосипедом. Тогда проводились шестидневные гонки — с утра понедельника до вечера субботы. Гонщики пили черный кофе, в который еще добавляли кофеин, а также мяту, кокаин и стрихнин. Чай смешивали с бренди. Чтобы облегчить дыхание после рывков, гонщикам давали нитроглицерин. Все это было опасно, поскольку происходило без медицинского контроля.
Аарон Зелински, студент юридического факультета Йельского университета, предложил следующую стратегию по борьбе с допингом в бейсболе:
1. Независимая лаборатория ежегодно собирает образцы мочи и крови всех игроков и проверяет эти образцы в течение 30 лет после их ухода на пенсию, используя самые передовые технологии.
2. В течение всех этих 30 лет игрокам гарантируются выплаты.
3. Выплаты прекращаются, если хоть один допинг-тест оказывается положительным.
Насчет пунктов 2 и 3 я не уверен, но без пункта 1 серьезная борьба с допингом невозможна. Сейчас используются допинги, которые нельзя выявить с помощью нынешней технологии. И наиболее ушлым игрокам все сходит с рук, наказывают их, только если они случайно ошибутся или если им не повезет.
Поэтому самое сильное оружие в борьбе с допингом — страх перед технологическим прогрессом. Вдруг допинг, которым спортсмен пользуется, через десять лет будет обнаружить проще простого? Ретроспективные исследования образцов, приписываемых Лэнсу Армстронгу, наводят на мысль, что он использовал эритропоэтин, который раньше было трудно выявить. Правда, тест был проведен при сомнительных обстоятельствах: нет уверенности, что образец принадлежит Армстронгу, и непонятно, почему его вообще взялись тестировать. Поэтому победителю «Тур де Франс» не пришлось (тогда) расплатиться, хотя он не ушел бы от расплаты, если бы стандартной практикой была проверка образцов постфактум[20].
Такая практика должна удержать прежде всего суперзвезд, которым есть что терять. Да и болельщиков, пожалуй, больше тревожит использование допинга суперзвездами.
Вот мы и посмотрим, действительно ли Главная лига бейсбола серьезно настроена бороться с допингом (это же относится к большому спорту вообще). Если функционеры станут собирать образцы крови и мочи для будущего тестирования, значит, все не понарошку. Если не станут — значит, борьба идет больше на словах.
