Когда факс приходит не вовремя - [32]

– Вот… хны-гы… вот он! – и перст гниды замыкался на мне.

Поднимаю недоуменные глаза. Полнейшая невозмутимость, праведное недоумение. Чего это? Сучка попыталась вцепиться мне в щеки своим маникюром, но накладные ногти царапнули вскользь обложку "Бесов", книга выдержала натиск. Представитель закона или просто мент решил возложить себе на фуражку еще и голубую каску миротворца, которая, как известно, бывает тяжелее шапки Мономаха.

– Это вы?…

– Да, это я, – подтвердил я очевидное.

– Я не договорил. Это вы сделали?

– Что именно?

– Ударили мальчика?

– Сударь, – сжимаю на груди томик Достоевского, чтобы фамилия автора бросалась в глаза. – Что за произвол? Какого мальчика я ударил?! Я не бью детей вообще, ни мальчиков, ни девочек.

– Он врет, он врет! – скандировала сучка, ей бы в предвыборном штабе работать у кандидатов в депутаты.

– Сударыня, не имею за собой такой привычки – бить детей. Фу, гадость какая!

– Он! Он ударил меня гны-хны! – врал гнида и не краснел.

– Этот мальчик тут действительно упал недавно, но, простите, при чем тут я? – очи к небесам.

– Вы хотите сказать, что не били его? – мент пытался составить мысленный протокол событий, а сие очень трудно сделать без свидетелей.

– Послушайте, я встречаю профессора Мендосова. А рейс из Новосибирска задерживается, можете убедиться в этом, посмотрев на табло (смотрим с ментом на табло). Чтобы скоротать время я погрузился в чтение и оторвался от этой увлекательной, как вы, наверно, заметили, книги только когда вот этот… малыш вдруг заревел и со всех ног куда-то понесся. Что с ним произошло и как я понятие не имею, также у меня нет никаких догадок на этот счет. Может быть, он упал, поскользнувшись. Я сделал такое предположение, быть может, излишне поспешно… – как подобная ахинея похожа на правду. Сумятица, лепет – это жизнь. А выверенные, отточенные фразы, вроде: "бить или не бить" – это театр.

– Да я тебя! – да, настоящая мать должна защищать свое чадо в любых обстоятельствах.

И снова между мной и сучкой встал товарищ сержант и "Бесы". Наших и нейтралов было больше, чем протагонистов не наших идей.

– Документы… ваши… пожалуйста, – мент сдерживал недюжинный напор свирепой мамаши.

– Вот…

Предъявляю. У меня всё с документами в порядке.

– А не может ваш сын ошибаться? Возможно, не этот… гражданин его толкнул? – версии, всё это версии, не имеющие к бытию никакого отношения.

– Мой сын не стал бы врать! – плюется во все стороны негативными эмоциями, ну что за сучка, право слово, что за типаж. Ее бы на картину перенести: "Сабинянки показывает римлянам где раки зимуют".

Я пожимаю плечами на такое голословное выражение. Могу поставить сто мороженных против ни одного мороженного, что он врет так же часто, как дышит.

– Возможно, нам следует обратиться, так сказать, к третейскому оку. К видеокамере наблюдения. На ней, наверное, записывается окружающая обстановка и сей эмоциональный спор… гм… быть может, обретет почву из доказательств.

Мент утирает пот. Сучка бесится. Гнида продолжает плакать. Я выжимаю слезу из "Бесов". Топчемся в наблюдательскую и там после долгих манипуляций с кнопками выясняется, что камера, цитирую: "Ни хрена не засняла, мать её за ногу". Мамой камеры была японская фирма. Что бы эти японцы сделали на подобную рекламацию, харакири или катаной по сусалам? Абсолютно не важно. В общем, улик нет. Или нету улик.

А вот профессора Мендосова я прошляпил. О чем не преминул доложить голубой каске.

– Придется брать такси.

Мент не чувствовал себя виноватым в моих мытарствах и лишь ухмыльнулся, когда я садился в катафалк с шашечками – цены от аэропорта до города даже с рекламными скидками "пол счетчика" безбожные. Но когда мы отъехали, я чисто конкретно объяснил, с применением идиоматических выражений и фени, кого и куда я буду иметь, если меня не довезут докуда мне надобно и всего за… а вот тут уже заматерился таксист. Он оказался крайним. Сам виноват – не фиг зубами щёлкать и встревать в не те моменты не туда. А вот сучка, судя по всему, будет будировать вопрос о снижении звездности на погонах голубой каски и выбивать скипидар для прочистки видеокамер. Попутного беса в помощь!

Чего я добился? Да просто провел время. Не убил, а провел – почувствуйте разницу.

Приклеился к сидению вагона метро. Открываю глаза, закрываю глаза. Свет и темнота. То круги и пятнышки, то лампочки и люди. Рядом девушка присела. Скользкий белый локон вскользь скользит по незагорелой шее (экзамены она что ли сдает, почему игнорирует пляж?). Белое на розовом. Простые краски, простые вещи. Практически реальная, воплощенная в жизнь идеальность. Монада философов обрела плоть для практиков. Ведь живую девчушку, которая тебе понравилась можно трахнуть (может, конечно, и не получиться), а вот монаду трахнуть нельзя. Просыпаюсь. Выгибаю перископ (он у меня гибкий, все же я не подводная лодка). Хотя знаю – миллион против одного, что разочаруюсь тем, что увижу. И точно. За локоном нет ничего. То есть не совсем ничего нет. Есть личико, вполне симпатичное, чтобы увлечь и зажечь, влюбить и женить. В общем, определить чью-то жизнь. Но только для меня за локоном нет ничего ин-те-рес-но-го. Мордашка перечеркивает локон, шейку и идеальность их гармонии. Закрываю глаза. Но в темноте не скрыться – все круги да пятна, у меня не идеальное зрение, примерно минус ноль пять на обоих глазах. Пытаюсь смотреть сквозь ресницы на карту метро, похожую на цветок, и найти на ней точку, где вагончик непрерывно стремится вперед, из А в Б а в нем сидят девушка с локоном и злодей уже практически лишившейся всего своего злодейства. И ресницы и карту видно плохо. Они мешают друг другу. Карте бы отряхнуть пыль и впрыгнуть в глаза, но ресницы блюдут – мимо них хрен проскочишь. Впрочем, какая разница где я сейчас, если я не могу смирится с временем, в котором нахожусь. Оно не моё, мне в нем нечего делать. Оно приматирует и диктует пространству. Я могу поменять окружающее и потратить на это время, есть способы, например очень простой: сесть в метро и крутиться по линиям. Когда тебе никуда не надо, это бессмысленный бег приведет тебя к цели стопроцентно – найдешь глупость и будешь улыбаться. Достиг. Наверное, есть какой-то миг, когда можно выпрыгнуть из этого маршрута в никуда, только я не замечаю его. Не вижу знаков. Вот сообщают о переходе на другую линию, табло с буквицами и значками сообщает: вот там-то есть такие-то магазины, а здесь можно справить нужду. Но для моей нужды момента нет. Не вовремя она себя проявляет. Нужда неудачница. Комплексует, мучается.