— До последнего времени.
— А сейчас?
— Братья сказали, что есть надежда. Томас и Энджи снова вместе, Рэйф с женой пытаются зачать ребенка.
— И ты чувствуешь облегчение.
— Что-то подобное. — Он скованно пожал плечами. — Впрочем, мне не нравится моя непричастность.
По напряженному взгляду и вытянутой линии губ Зара поняла, что свою непричастность он воспринимает как провал.
— Ужасно, — торжественно заметила она, — вступить в брак ради завещания и жалеть потом об этом всю жизнь.
— Ты жалеешь, что пришла сюда сегодня?
— Нет.
Его глаза сверкнули, он повернул ее руку ладонью вверх и погладил. И снова то, что никогда не называлось «просто ужином», вспыхнуло с удвоенной силой. Она отвернулась к окну, взгляд подернулся дымкой, она пропала.
— И что мы будем делать, — его голос звучал тихо и надрывно, — с этим?
Все шумы стихли, она смотрела на него, на молчаливый призыв в его глазах.
— Я не знаю.
— Может, тогда пойдем ко мне в отель?
От ее простого «да» он чуть не упал на колени. Неожиданно, честно, именно так должна закончиться ночь. Он не спрашивал ее больше ни о чем, просто расплатился, и они вышли из ресторана. Пока ловили такси, он что-то говорил о еде и о красоте весенней ночи.
Алексу не хватало воздуха. Он должен завлечь эту женщину — женщину, которую он желает сильнее, чем следующий глоток воздуха, — в отель, в свой номер, прежде чем она опомнится.
Такси притормозило на противоположной стороне улицы, Алекс поднял руку и повлек ее за собой сквозь поток машин. Всю дорогу он держал ее за руку, и ему нравилась сила и уверенность ее пальцев, их случайное прикосновение к его пиджаку.
Прикосновение невинное, но зажигающее заставило его забыть предмет разговора. Футбольный финал? Весенние скачки? Сдвинув брови, он боролся с искушением, стараясь не думать об этих пальцах в своей руке.
— Ну, станете победителем в Кубке этого года? — спросил таксист.
Алекс, как только сел в салон, понял, что его узнали. Глаза водителя в зеркале не отпускали. Он вспомнил поцелуй у отеля. Какое счастье, что газетные репортеры его пропустили.
Сегодня он будет осторожнее.
— Ирландский Поцелуй в списках, — поддержал он разговор с таксистом о Мельбурнском кубке.
— Много воды утечет… сколько до заезда?
Алекс прикинул в уме.
— Пять недель со следующего вторника. Лошадь может захромать, заболеть, выбыть с соревнований.
Но сегодня, пока он держит Зару Ловетт за руку, он не может думать ни о чем, кроме нее. И если они все еще будут вместе после финала, то она бы праздновала победу с ним или утешала своими сладкими поцелуями.
Он рефлексивно сжал ее руку, пот выступил на спине.
— Я не собираюсь бежать, — мягко прошептала она, давая понять, что можно ослабить давление. Он слегка разжал пальцы, приподнял плечи и с облегчением выдохнул.
Слава богу, добрались! Машина подъехала к отелю.
Ему пришлось выпустить ее руку, чтобы расплатиться.
Как только дверца такси захлопнулась и Алекс выпрямился, он осознал, что они стоят на том же самом месте, на котором целовались в воскресенье. И воспоминание о нем отражается в ее глазах. Теперь он мог думать лишь о том, как повторить этот поцелуй.
Мужчина взял в руки ее лицо, ласково провел большим пальцем по щеке, их тела качнулись и соприкоснулись.
— Внутрь, — прорычал он ей на ухо.
Она рассмеялась низким, хрипловатым, чувственным смехом. Он обязательно найдет способ рассмешить ее в постели. Ее смех, ее руки, ноги, мерцающий блеск ее блузки в свете ламп вестибюля.
Эту женщину ты ждал всю свою жизнь.
И ясность происходящего не удивила его. Он знал об этом с последних выходных, инстинкт сильнее простого физического влечения указал ему на их соединение. И ушел он от нее тогда не из-за собственного желания, а по велению долга.
— Эй! — Зара потянула его за руку. — О чем бы ты ни думал — перестань!
— А если я думаю о тебе?
— Надеюсь, нет.
Алекс остановился и повернул ее к себе.
— Ты не хочешь, чтобы я думал о тебе?
— Нет, если от этого ты напрягаешься.
— Я подозреваю, что ты можешь передумать, — сказал он, крепче сжимая ее руку.
Их глаза встретились, и Алекс почувствовал приступ страха, но взгляда не отвел. Что-то внутри подсказывало ему быть честным, не подталкивать ее и не пугать. Пока они еще здесь, а не наверху, в номере.
— Подумай, Зара, здесь и сейчас.
— Все решено, — после паузы начала она. — Если я не поднимусь наверх, я всю неделю не успокоюсь.
— Не успокоишься?
Она слабо улыбнулась.
— Изведусь, не зная, было бы все так хорошо, как я представляла.
Он привлек девушку к себе, сердце колотилось от облегчения и нового приступа желания.
Всю неделю она представляла его в постели! Он убрал волосы с се уха и прошептал:
— Не беспокойся, красавица. — Алекс прижался к ее губам на секунду, затем повлек за собой к лифту. — Обещаю незабываемую ночь.
