Когда деревья станут большими - [85]

— Дорогая, мне так жаль… Может, я могу тебе помочь?

— Я не вправе просить тебя об этом, — бросила Дилия, выдавливая слёзы, но те не выходили.

— Говори, я хочу помочь тебе.

— Да, пожалуй, я бы хотела остаться с ним наедине, но у нас служба, я не могу просить прикрыть меня.

— Дорогая, я умоляю тебя, позволь мне помочь тебе.

— Ну если так, то я не вправе тебе мешать. Я пойду…

Дилия поспешно вышла из служебки и направилась в кабинет командира.

По дороге она обратила внимание на слегка мерцающие руки и поняла, что время иллюзии кончается. Патрулировали тюрьму несколько отрядов, сменяя друг друга на обходах. Это было для неё самым опасным — стоило ей потерять иллюзорную форму и наткнуться на стражей, и возвращение в камеру было гарантированно, а расписания патрулирования не было в открытом доступе.

Вскоре она зашла в кабинет Хауреса.

— Есть вопросы, госпожа Белия? — поинтересовался он.

— Да, господин, у меня есть один вопрос.

Дилия подошла к светильнику и, открыв дверцу, задула свечу. Из источников света остался только один на верхней полке шкафа.

— И какой у вас вопрос? — с некоторым удивлением полюбопытствовал он.

— В ночные смены предусматривают перерыв? — спросила Дилия, подходя к нему вплотную, и провела пальцами по его руке.

Хаурес усмехнулся, привлекая её к себе, и ответил: — Я готов рассмотреть предложение прямо здесь и сейчас.

Он подсадил Дилию на стол, заваленный документами, и задрав подол, погрузил руку между её ног. У Дилии в голове промелькнули сладостные моменты их первой встречи, дыхание участилось.

— Ты влажная, очень влажная.

Его пальцы заскользили по её расщелине, мягко касаясь клитора. Потом он проник в неё пальцем, и она застонала, ощущая нахлынувшие волны возбуждения, возвращающие ей силу.

— Нравится, когда тебя так трогают?

— Да. — выдохнула Дилия.

— Я буду трогать тебя ещё больше.

Он добавил ещё один палец и начал чередовать вращение с погружением, ускоряя темп. При этом большой палец не забывал о своей задаче, то и дело приближая избранную к краю. Желания поглотили её затягивая в водоворот плотских наслаждений, и она абсолютно растворилась в трепетном предвкушении. Он не позволил ей остыть, буквально поймав её губы. Язык Хауреса вторгся в рот, скользнул по небу горячей, влажной лаской. Дилия вздрогнула, когда следом за этим он жёстко вошёл в истекающее соками лоно. Она обхватила его ногами, принимая глубоко и неистово. Противостояние собственному голоду всегда терпело неудачу, чувственность и безупречный инстинкт Дилии неизменно брали верх. Хаурес, не останавливаясь, прижал губы к её уху и зашептал:

— Знаешь, что я намерен с тобой сделать? Мои руки проникнут под твою одежду, лаская твою грудь, сдавливая соски, легко пощипывая, пока они не станут твёрдыми, чтобы потом я мог сжать их губами, покусывая.

Он, выскользнув из неё, продолжил скользить между её чувственными складками.

— Я порву твою форму. Пальцами буду ласкать тебя между ног и играть с твоим набухшим комочком, пока ты не начнешь задыхаться от желания. Потом я выпью твой сок, слизав всё до капли. После этого ты будешь всегда влажной и готовой для меня.

Дилия явно представила всё, что он говорил. Возбуждение дошло до предела, разливаясь жаром и вызывая неуправляемую дрожь. Никто не говорил с ней вот так. Эротические картины всплывали в голове, подталкивая к бурному оргазму, которому, казалось, не будет равных. Разум помутился, а тело расслабилось. Он рванул избранную к себе и снова поцеловал, заставляя задыхаться от страсти.

Внезапно Хаурес толкнул её и, когда спина оказалась на столе, раздвинул ноги партнёрши и сильно прижался своей возбуждённой плотью к лону. Томящее желание затрепетало в животе. Влажное горячее возбуждение наполнило чувственным восторгом, плавно переходящим в порочное удовольствие, усиленное ощущением опасности. Это она никогда не могла понять и контролировать, а может, и не хотела. В объятиях страсти она никогда не испытывала пресыщения, всегда оставалось что-то неизведанное, неиспробованное. Дилию всегда приводили в восторг мысли об этом бесконечном поиске недостижимого.

Хаурес опять проскользнул в неё, Дилия прикусила губу, сдерживая стон.

— Не молчи, твой голос мне нравиться, — прошептал он, наращивая темп. — говори…

Он опять провёл пальцем по клитору, так что она едва не кончила, Дилия застонала, когда необходимое освобождении опять было отсрочено.

— Скажи сейчас, не молчи.

— Сильнее, — прошептала она.

По мере того, как его движения становились интенсивнее и сильнее, волны приближающегося экстаза накатывали всё чаще. Дилии показалось, что на мгновение она лишилась зрения, и слуха, и восхитительный оргазм окутал её.

Оба обмякли. Дилия, ещё лёжа на столе, взглянула на свои руки. Всё нормализовалось. Она вздохнула с облегчением и, потрепав его по волосам, прошептала:

— Мне очень понравилось, но надо идти.

Он поднял голову, уютно устроившуюся на её груди, и прошептал:

— Я узнал тебя, Дилия…

— И…? — взволнованно спросила она.

— Всё останется между нами. Тайна, — он хитро улыбнулся и прибавил: — Твой муж — номер триста сорок.

— Огромное спасибо! — просияв, воскликнула Дилия.