Когда цветут орхидеи - [8]

– Кто вы, черт возьми, такая?

– Герцогиня Амбертон, если вам так угодно. Но насколько я помню, в свете принято, чтобы мужчина представлялся первым. Вас прислал мой муж?

– Дело в том, дорогая, что я и есть герцог Амбертон, и я не припомню, чтобы я был женат.

Глава 3.

Когда к нему подошел дворецкий, Калеб Грейфсон, седьмой герцог Амбертон, как раз добился взаимопонимания с леди Кэллевей, вдовой печально известного графа, любителя азартных игр и русской рулетки. Вдовствующая графиня была женщиной очаровательной во всех смыслах, безупречная красавица, умна, остроумна, но… Увы, муж оставил ее без гроша в кармане! И теперь она была вынуждена искать богатого покровителя.

– Рано или поздно, вы разобьете мне сердце, Грей… – женщина отпила шампанского из бокала и бросила на него лукавый взгляд. Глубокий грудной голос ласкал слух, и мужчина почувствовал, как по его телу пробежали приятные мурашки.

– Магдалена, я мечтаю сделать с вами столько всяких вещей, но сердце точно не имеет к ним никакого отношения!

– Вы, мужчины, всегда заботитесь лишь об удовольствии! – она игриво стукнула его веером по руке.

– Да, я люблю удовольствие! Что в этом плохого? – Калеб поднес маленькую ручку к своим губам и прикоснулся к ним легким поцелуем. – И, я уверен, что такая чувственная дама, как вы, тоже не может быть против некоторых радостей.

Маленький розовый язычок облизал пухлые губы, и Магдалена призывно сверкнула глазами.

– Вы сущий дьявол, Грэй.

Калеб увидел дворецкого, идущего к нему, ловко обходя компании гостей.

– Простите, ваша светлость, – он говорил тихо, чтобы его мог слышать только хозяин. – К вам посетитель. Дама.

– Ох нет! Сегодня я не занимаюсь делами, – после того как он унаследовал титул, его дом стали осаждать толпы отцовских кредиторов и бедных дальних родственников. И всем были нужны деньги, влияние, защита. Но только не сегодня, сегодня он намерен веселиться. – Отошли ее.

– Дело в том, что она представилась как герцогиня Амбертон. На ее карете герб его сиятельства, а её горничная сказала, что они приехали из Суррея. Жили в поместье Истон. Вот я подумал, что вам захочется лично разобраться.

– Забавно. Жены ко мне еще не приходили. Где ты ее оставил?

– В синей гостиной, милорд.

– Дорогая, мне нужно отлучиться по одному неотложному делу, но мы еще вернемся к нашему разговору! – Калеб чуть поклонился леди Кэллевей.

– Не задерживайтесь, а то я буду ревновать! – ее тонкие пальцы как бы невзначай провели по кромке глубокого декольте, а в глазах читался призыв.

Уж больно прямолинейно она предлагала себя, и это слегка настораживало.

Незнакомка стояла к нему спиной, и свет от камина освещал ее тонкую фигурку. Старенькое, потертое платье висело на талии. Волосы, вопреки моде, не собраны на затылке и не завиты, а лежат прямой линией на спине. Разобрать их оттенок в свете свечей было трудно, они словно впитали в себя все оттенки пламени. Она не замечала его присутствия, рассматривая картину на стене. Тонкая, изящная рука потянулась к полотну, и тут он решил заявить о своем присутствии.

Мгновенно, словно испуганный зверек она повернулась к двери. Вся сжалась, уставившись на него огромными темно-синими глазами, в полумраке они казались почти черными. Женщина оказалась очень красивой, и в первое мгновение Калеб даже опешил от этого. Она не была похожа на типичную англичанку, с их бледностью кожи и мелкими чертами лица. У нее было милое лицо с высокими скулами, небольшой вздернутый носик, невероятно синие глаза, и очень красивые чувственные губы. Еще она была довольно юна, хотя ей наверняка было больше двадцати лет. После прекрасного лица взгляд падал на старомодное, сильно застиранное платье, которое скромно закрывало всю остальную фигуру.

Глядя на него испуг в ее глазах слегка поутих. Она покорно взяла стакан с виски из его рук, но пить не стала.

– Дело в том, дорогая, что я и есть герцог Амбертон, и я не припомню, чтобы я был женат.

Секунду, другую она стояла молча, а потом разразилась таким громогласным смехом, что у него зазвенело в ушах. Она хохотала и хохотала, пытаясь утереть слезы, выступившие из глаз.

– Простите, бога ради! – смех не был наполнен весельем, скорее напоминал истерический, и Калеб уже собирался встряхнуть ее как следует, но девушке удалось взять себя в руки. – Вы не герцог!

– К моему глубочайшему удовольствию, я всё-таки он. Присядьте, дорогая, я чувствую, это будет долгий разговор, – он указал ей на глубокое мягкое кресло, а сам сел, напротив, на диван.

– Вы Патрик Грейфсон?

– Нет. Я Калеб Грейфсон. Патрик мой отец, который не так давно скончался, и я стал герцогом. Хотя, прошло уже полтора года, никак не привыкну.

Передать одним словом ту гамму чувств, что отразилась на ее лице, было просто невозможно.

– Скончался. И вы стали герцогом, – словно эхо повторила она глухим голосом.

– Милая, мы можем до бесконечности выяснять мою биографию, но я предпочел бы перейти прямо к сути. Кто вы? Определенно не герцогиня Амбертон, ведь моя мачеха сейчас в гостиной с нашими гостями.

Она продолжала молча смотреть на него, или даже сквозь него, вертя в руках стакан с нетронутым напитком.