Когда боги уходят - [4]

Остыв, юноша продолжил следовать за всадниками, держась от них, однако, подальше, чтобы не давать им лишнего повода для веселья. Минут через десять он, наконец, вступил в город.

По левую руку, плотно прижавшись друг к другу, теснились маленькие, видавшие виды лачуги, огороженные сильно прореженными заборчиками, за которыми угадывались грядки и всякие насаждения. По правую руку было то же самое.

Зато впереди юноша заметил две высокие башни с красными черепичными крышами, несколько каменных домов не в пример лучше лачуг и обширную площадь, посреди которой стоял круглый фонтан с бассейном и… виселица.

Главный из всадников развернул своего коня и крикнул юноше:

— Побудь пока здесь. Мы доложим о тебе.

Троица пришпорила коней и скрылась за поворотом на одну из улиц, расходящихся от площади как спицы колеса.

Сглотнув подступивший к горлу ком от вида виселицы, юноша сделал над собой усилие и попытался осмотреться. Людей вокруг было немного, и почти никто не обращал на незнакомца внимание. Мужчина в черной пожухлой фуфайке беседовал у бассейна с каким-то скорчившимся старцем, опирающимся на сучковатый посох; объемная дама в длинном платье с воистину необъятной юбкой вела через площадь двух маленьких детишек, которые явно не слушались её, потому что постоянно получали подзатыльники; несколько людей стояли на другой стороне площади подле какого-то заведения с пыльной вывеской и шумно разговаривали; стайка мелких собак с лаем пронеслась за улепетывающей от них курицей, а за собаками нёсся здоровенный петух с ярко красным хохолком.

В общем, предстала картина древнего провинциального городка Европы или даже Нового Света, подумал юноша и тут же охнул. Наконец-то память начинает к нему возвращаться, ведь он только что вспомнил о Европе, о Новом Свете! И почему сей город кажется ему древним?

Ответить на собственный вопрос он не успел: на плечо ему легла чья-то рука.

Обернувшись, юноша увидел невысокого человека с большим животом. На сальном лице человека особенно сильно выделялся картофелеобразный нос с большой бородавкой на самом кончике и живые, бегающие туда-сюда глаза. За спиной у него маячили ещё две подобные фигуры.

— Добрый день, сударь! Извините, если напугал вас, — затараторил человек. — Я Гарни, хозяин этого трактира. — Он указал рукой на ближайшую дверь, над которой висела вывеска, подтверждающая, что за дверью действительно трактир, и хозяин его — Гарни. — Я вижу, вы не местный, поэтому решился пригласить вас в своё заведение. Поверьте, сударь, оно — самое лучшее в Ламаре!

С этими словами трактирщик взял юношу под руку и стал увлекать к двери.

— Постойте-постойте, — опешил от такой близости юноша. — Я жду здесь троих всадников! Они нашли меня у леса и привели сюда, сказали, чтобы я ждал, пока они доложат.

— У леса? — остановился трактирщик. — Вы, случаем, не из Тола?

— Да, оттуда, — обрадовался юноша, надеясь, что теперь сомнительного вида троица оставит его в покое.

— И вы потеряли память? — снова спросил трактирщик.

— Да. Совершенно ничего не помню, — наигранно-печально нахмурился юноша.

— Но тогда вам просто необходимо посетить мой трактир! — всплеснул руками трактирщик. — Вы — не первый человек, который приходит в город с потерей памяти, и, помяните мое слово, будете не первым, кого я вылечу от этого весьма неудобного недуга!

Трактирщик снова подхватил юношу под руку и стал увлекать к двери в заведение. Слабо сопротивляясь, юноша всё же подчинился упорству этого толстого человека и оказался в трактире.

Внутри было так, как он и ожидал. Сквозь грязные окна, коих имелось целых два, пробивались слабые лучи света с улицы, которые не могли разогнать полутьмы, окутавшей, казалось, всё внутреннее пространство. Четыре массивных длинных стола громоздились поперек входа, снабженные для удобства посетителей такими же массивными и длинными лавками. В дальнем конце зала было что-то, напоминающее стойку бара, а за ней на двух полках стояли глиняные и стеклянные сосуды самых разных форм и цветов. Со стропил свешивались три чашеобразных люстры, потушенные в дневное время.

Посетителей внутри не было.

— Может быть, это и не столичный ресторан, но, поверьте мне на слово, вино у нас ничуть не хуже! — хозяин трактира наконец отцепился от рукава юноши и захлопотал за стойкой, чем-то звеня и булькая.

— Кстати, — как бы невзначай обронил юноша.

— Что, извините? — высунулась лысоватая голова трактирщика.

— Я не уверен, что смогу расплатиться, — осторожно произнёс юноша. Он ждал, что теперь хозяин питейного заведения сделается хмурым и даже злым, попросит наглого клиента покинуть трактир и больше никогда сюда не возвращаться, ели не хочет неприятностей на свою голову, однако…

— Что вы, что вы! — замахал руками трактирщик. — Вам не нужно платить! Всё за счет заведения, так сказать. Просто я бы вас попросил, если вам, конечно, сие не затруднительно, говорить всем, кого вы встретите, чтобы шли лечиться от недуга ко мне. Лишняя реклама никому ещё не вредила…

— От какого недуга?

— Ну как же — от потери памяти, естественно! Вы ведь говорили, что пришли из Тола и потеряли память?