Когда богам скучно - [49]
— Будет знать, как воровать у меня, ублюдок, — по лицу мужика крупными каплями стекал пот.
Я встала между ним и мальчиком.
— Не смейте его бить! — угрожающе воскликнула я. — Он же еще совсем ребенок.
— Дети ходят в школу и не воруют, — заорал мужик и замахнулся на меня.
Я едва успела закрыться руками, как мое плечо обожгло болью. Подняв на мужика полные ярости глаза, я произнесла, стиснув зубы:
— Анарэ онго лерр.
Тот тут же вскрикнул, выронив плеть и схватившись за обожженное запястье.
— Мерзавка, — взвизгнул мужик. — Но ничего. Я уже послал за стражей. Они с минуты на минуту будут здесь. И разберутся с вами обоими.
А вот это плохо. Я склонилась к мальчишке. По его грязному лицу темными разводами растекались слезы. Через разрывы на рубашке были видны красные набухшие полосы от кнута. Злость поднялась во мне с новой силой, отогнав страх в самый дальний угол.
— Ты можешь встать? — обеспокоенно спросила я.
Он всхлипнул и попытался подняться. Я поддержала его. Выглядел он плохо. Худой до невозможности, изможденный, грязный и избитый.
— Идти можешь?
Он молча кивнул.
— Ээээ, нееет, никуда вы не пойдете, — возмутился обладатель кнута.
— Попробуешь нам помешать? — я посмотрела ему прямо в глаза. Не знаю, что он там увидел, но испугался знатно, вздрогнул и сделал шаг назад.
Из толпы донеслось:
— Стража! Вон уже стража подходит! Сейчас с ними разберутся.
Надо было срочно делать ноги. Окинула взглядом улицу. Люди окружали нас плотной толпой. Вряд ли пропустят. Оставался последний выход. Повернулась к мальчишке, все еще продолжающему всхлипывать и размазывать по чумазому лицу слезы.
— Ничего не бойся и просто доверься мне.
Он вскинул на меня изумленные глазенки. Я взяла его за руку и открыла портал. Ребенок было в страхе попятился назад, но мне все же удалось затащить его в телепорт. Вышли мы неподалеку от гостиницы, в которой остановились с Вэлианом. Надо было уходить отсюда. Стража могла быстро вычислить наше направление.
— Как тебя зовут? — присела я перед ним на корточки.
— Литай, — выдохнул он, в страхе глядя на меня.
— Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу помочь. Ты, правда, что-то украл у того господина?
Литай виновато опустил глаза.
— Что ты украл?
После недолгих сомнений мальчишка выудил из-под рубахи буханку хлеба, уже изрядно помятую и истерзанную.
— Зачем? — заглянула я ему в глаза.
— Есть хотел, — промямлил он и из глаз его снова полились слезы.
— Не реви, — строго велела я. — Где ты живешь?
— Там, — Литай ткнул пальцем куда-то в сторону.
— Пошли, пока нас не поймали.
Я поднялась на ноги, снова взяла его за руку и мы торопливо зашагали по тротуару.
Пока мы шли, я узнала, что Литай живет с матерью, двумя братьями и сестрой в старом районе Салавя. Отца в прошлом году забрали за неуплату налогов, которые и платить-то было нечем. Он держал лавку сапожника, клиентов было мало, дела шли ни шатко не валко, но сборщиков налогов это волновало мало. Ежемесячно требовалось отдавать им по три золотых. А отец Литая едва на один золотой наскребал. Мать работала прислугой у какого-то богатого господина, пока не слегла с лихорадкой. Ее тут же выгнали, ничего не заплатив. Вот Литай и пошел на такой отчаянный шаг как воровство, чтобы хоть как-то накормить семью. Сам он уже давно не посещал школу. Денег не было ни на одежду, ни на учебники.
Я слушала его, и сердце мое сжималось от жалости к этому мальчишке и его семье. А когда мы подошли к его дому, мне захотелось завыть от несправедливости и жестокости этого мира. Это было двухэтажное здание. Камень потемнел и местами раскрошился от сырости и времени. Большинство окон взирали на мир пустыми черными глазницами. А те, что еще могли похвастаться, более менее, целыми рамами и стеклами, были грязными и, наверняка, почти не пропускали свет.
— Вы здесь живете? — я ошарашенно опустила взгляд на Литая.
— Ну, да, — смутился он.
— А почему большинства окон нет? — я снова окинула здание оценивающим взглядом.
— Потому что здесь живем только мы и еще несколько семей, — пожал он худенькими плечиками.
— Но почему? — не поняла я.
— Потому что остальные уехали. А этот дом… Его хотят сносить.
— А как же вы? — Он снова пожал плечами и промолчал. Да что же это такое творится-то? — Ладно, где вы живете?
Литай забрал у меня свою руку и нырнул в перекосившиеся и висящие на одной петле двери. Я осторожно вошла за ним. Было темно. Воняло сыростью, камнем и… отходами жизнедеятельности. Чтобы не переломать ноги, я зажгла маленького магического светлячка.
— Ты маг? — восхищенно спросил мальчик.
— Что-то вроде того, — задумчиво ответила я, разглядывая обстановку. Горы мусора, раскрошившиеся каменные ступени, какие-то надписи и рисунки на стенах.
— Идем, — махнул мне Литай. Я зажала нос рукой и потопала за мальчиком. Он шел уверенно и бодро, ни на что не отвлекаясь. Я же вертела головой из стороны в сторону, пытаясь все рассмотреть и понять. Большинство квартир пустовало. Дверей в них не было. В проемах были видны горы какого-то мусора, обрывки тряпья, бумаг, мебели.
Мы дошли до конца коридора и поднялись на второй этаж. Первая дверь справа оказалось квартирой Литая.
Каково это жить, не помня ровно половину своей жизни? Не знаете? А мне это хорошо знакомо. Врагу такого не пожелаешь. Пропавшие воспоминания вытесняются догадками и домыслами. И в такой ситуации не просто определить, кто друг, а кто враг. А если еще и вспыхивает внезапное чувство к тому, кого надо бы ненавидеть? Это вообще засада! А он то злой, как дракон, то вдруг нежный и ласковый... И его хочеться то любить, то убить. И ведь непонятно, что он к тебе чувствует. Если бы проблема заключалась только в этом! Безответная любовь, как оказалось, в моей жизни еще не самое страшное...
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.