Когда Англия вторглась в Советскую Россию - [35]
На вопрос, будут ли Виноградов и Попов судимы и каким судом, г-н консул отвечает: Попова и Виноградова будут судить исходя из политической ситуации, причем дело каждого будет рассматриваться индивидуально.
От имени Губернского исполнительного комитета товарищ Виноградов заявляет: вынося решения, г-н французский консул, мы руководствуемся интересами государства, и никакие угрозы о личной ответственности не могут повлиять на решения революционеров.
Мы не боимся ответственности за наше государство. Мы как революционные власти не собираемся проявить жестокость по отношению к лицам, находящимся под вашей защитой и являющимся представителями итальянской и сербской бедноты. Но, если в интересах государства потребуется применить самые решительные меры, мы без колебаний применим их. Никто не собирается отправлять людей, находящихся под вашей защитой, на территорию, оккупированную немцами. Речь идет о другой части Российской Советской Федеративной Республики, откуда они прибыли. От имени Губернского исполнительного комитета я решительно настаиваю на разоружении лиц, находящихся под вашей защитой, и на их немедленной эвакуации из Архангельска.
Неподчинение решению Губернского исполнительного комитета может привести к самым тяжким последствиям, вся ответственность за которые ляжет на вас.
Г-н французский консул задает вопрос, значит ли это, что Архангельск не является больше открытым портом для французских судов.
Товарищ Виноградов разъясняет, что с введением военного положения в Архангельске и прилегающих к нему районах свободный доступ в порт воспрещается. Суда смогут войти в него лишь по специальному разрешению комиссара.
Товарищ Виноградов не советует терять времени и еще раз спрашивает г-на французского консула, дает ли он указание людям, находящимся под его защитой, безоговорочно подчиняться архангельским властям. Г-н французский консул встает и заявляет, что он не может дать никаких указаний. Со словами „пусть случится то, что должно случиться“ он уходит.
Товарищ Виноградов приносит извинения британскому консулу и говорит, что его пригласили потому, что Губернский исполнительный комитет убежден, что решения французского и британского правительств одинаковы. Он спрашивает, согласен ли г-н британский консул с заявлением г-на французского консула.
Г-н Дуглас Янг говорит, что не имеет полномочий от своего правительства решать данный вопрос, но предполагает, что его правительство, возможно, согласно с правительством Франции. Затем г-н британский консул задает вопрос о дальнейшей судьбе британских подданных, проживающих в городе Архангельске. Они не знают, что их ожидает в будущем, и очень беспокоятся.
Товарищ Виноградов заявляет, что предполагается освободить город ото всех, чье присутствие не является необходимым. Было решено начать с эвакуации сербов и итальянцев, затем последует эвакуация всех гражданских лиц, находящихся в Архангельске.
Подписано: Степан Попов, председатель; Виноградов и Ян Озолин, члены коллегии; Пластинина, секретарь»[121].
Янг осветил в своем неопубликованном дневнике также и содержание бесед адмирала Кемпа с заместителем председателя Архангельского совета Павлином Виноградовым, на которые советские власти приглашали Янга как официальное лицо. Все эти встречи проходили вполне миролюбиво. «Обе стороны были учтивы друг к другу. Из справедливости к советским официальным лицам следует признать, что они были более искренни, откровенны и относились более ответственно к своим делам, чем недоброжелательные чиновники дореволюционных времен, дававшие на все вопросы уклончивые ответы», — записал Янг.
1 июля Кемп отослал британский крейсер «Аттентив» из Мурманска в Кемь, город на Белом море, чтобы поддержать британские войска, двигавшиеся в это время к городу.
Янг писал: «Во время своей первой беседы 5 июля с заместителем председателя Совета адмирал Кемп откровенно заявил о цели прибытия сил союзников в район Архангельска. По его словам, союзники опасаются возможного наступления немцев и белофиннов и не собираются действовать против большевиков. Заместитель председателя исключительно умело подверг Кемпа допросу и добился от него вполне определенного заверения в том, что во время его отсутствия в Мурманске не будет никаких передвижений военных судов союзников. Заверения Кемпа оставили у советских властей впечатление полной искренности. На следующее утро заместитель председателя позвонил мне и пригласил к себе. Он сообщил, что на основании его доклада Исполнительному комитету о беседе с Кемпом, состоявшейся накануне, было решено пойти навстречу представителям союзников в вопросе, который до сего времени не удавалось разрешить. Речь шла о беженцах, желавших покинуть Мурманск. Для этого было необходимо, чтобы советские власти предоставили морской транспорт. Такой транспорт они могли выделить при условии, что англичане в качестве платы передадут населению Архангельска продовольствие, с которым прибыли два транспортных судна. На это продовольствие ранее предполагалось обменять военные запасы на складах. Суда стояли в порту неразгруженными уже более двух месяцев.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?