Когда Америки не было - [36]

Развивая идею, Джон Ло придумал торговлю опционами, то есть не самими акциями, а правом на покупку или продажу акций через определенное время. В Париже на улицах, рынках, площадях – на каждом углу только и делали, что приобретали и сбывали американские бумаги. Оргия обогащения соединяла все сословия, которые нигде больше, даже в церкви, не смешивались. Знатная дама толкалась рядом с куртизанкой, герцог торговался с поденщиком, прелат мусолил пальцы, рассчитываясь с разбитной хозяйкой трактира. В расчетах за акции золото и серебро принимали неохотно. В разгар бума 10 акций равнялись по цене 14 или 15 центнерам серебра! Это походило на соревнование, кто быстрее избавится от презренного металла.

Современники описывали, как лакеи, приехавшие в банк в понедельник на запятках карет своих господ, в субботу возвращались, восседая в них и небрежно развалившись на бархатных подушках. Рассыльный, чистивший сапоги, выиграл на спекуляциях 40 миллионов ливров и пожелал купить придворную должность. Торговка Шомон, которую привела в Париж тяжба, заработала за несколько недель 200 миллионов и купила дворец канцлера Бошера. Именно тогда новоявленных богатеев – биржевых спекулянтов – потомственные аристократы стали презрительно именовать миллионерами.

Франция в одно мгновение из нищего и полуразрушенного королевства превратилась в страну неограниченных возможностей. Париж купался в деньгах, Королевский банк инвестировал значительные суммы в торговлю и мануфактуры, а в Версале возобновились грандиозные балы и приемы. Пушкин в «Арапе Петра Великого» дал ироничную характеристику эпохе Регентства: «…алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей».

Справедливости ради надо отметить, что через сто с лишним лет на американском Западе действительно отыщут несметные природные богатства. Но до этого времени как Америке, так и Франции суждено будет пережить революции, разрушительные войны и множественные перекройки границ. Поначалу же столица Луизианы выглядела весьма неприглядно, что нашло отражение в «Манон Леско»: «Мы двинулись… к Новому Орлеану; но, подойдя к нему, были поражены, увидав вместо ожидаемого города, который нам так расхваливали, жалкий поселок из убогих хижин. Население составляло человек пятьсот-шесть-сот. Губернаторский дом выделялся немного своей высотой и расположением. Он был защищен земляными укреплениями, вокруг которых тянулся широкий ров».

Ученые умы в Европе утверждали, что Новый Орлеан обречен из-за дурного климата луизианских болот и неизбежных наводнений на Миссисипи. Спустя три столетия ураган «Катрина» (2005), снесший городские плотины, отчасти подтвердил эти мрачные прогнозы. В ответ скептикам Ло выписал шесть тысяч немецких крестьян с верховий Рейна и переселил их за собственный счет на берега американской реки. Здесь возникли плантации, на которых стали выращивать индиго, табак и рис. А в Париже начали хватать всех, не имевших определенных занятий. Известен случай, когда слуга, оказавшийся без места на четыре дня, был схвачен в качестве бродяги и сослан в Луизиану. Ремесленникам приходилось возобновлять свидетельства своим подмастерьям и ученикам каждые две недели, ибо взятого с просроченным свидетельством могли отправить за океан. Агентами Миссисипи стали пугать маленьких детей.

Луизианские болота

Биограф шотландца Джон Хорн писал: «Компания не скупилась и на интересные зрелища. Так, например, были привезены с берегов Миссури десять дикарей и одна дикарка. Первые показывали перед королем и двором свою ловкость на охоте в Булонском лесу; перед парижанами они исполняли национальные танцы в итальянском театре. Дама, которую они сопровождали, была королева из царственной семьи, именовавшейся "поколением солнца". Напали на мысль выдать ее замуж во Франции, чтобы между дикарями основать французское вассальное государство. Королева была молода, обладала пикантной фигурой, и в женихах не было недостатка. Выбор ее пал на статного гвардейского капрала Дюбуа. Крещение "дочери солнца" и ее бракосочетание были отпразднованы с большим торжеством в соборе Нотр-Дам. Но едва Дюбуа I, король Миссури, успел прибыть в свои владения, как у его дикой супруги снова превозмогли природные инстинкты; Дюбуа был убит и, быть может, съеден при Миссурийском дворе… Не был ли этот быстрый переход от трона к вертелу верным подобием судьбы Миссисипской игры, которая после полноты временного блеска должна была вскоре перейти к полноте беспредельного уныния?»

«Пузырь Миссисипи» лопнул в 1720 году. Все увеличивающееся количество миллионеров стало настораживать наиболее дальновидных финансистов и вообще прозорливых людей, которые предпочли на всякий случай избавляться от акций и банкнот. В один из февральских дней к Королевскому банку подъехало несколько богатых экипажей, и вскоре на пороге появился сам герцог Бурбонский. Он выложил на конторку увесистую пачку акций и попросил обменять их по существующему на этот день курсу. В просьбе члену королевского дома отказать не смогли. Свои миллионы золотом и серебром герцог увозил в нескольких каретах. Держатели акций начали волноваться. Чтобы успокоить публику, правительство наняло сотни нищих, которые промаршировали по улицам Парижа с лопатами на плечах, якобы отправляясь в Луизиану на добычу золота. Через несколько дней нищих стали замечать на привычных местах.