Кофемолка - [93]
— Слушаю, — сказала Нина. — Ты что, тоже там куришь?
— Нет. — А неплохо было бы. Балкон, сигарета, спиралями уходящие в темноту искры — крайне заманчиво. — Как там работа?
— Нормально. Банк. Живу по расписанию биржи. [100]
— А я вообще не знаю, по чьему расписанию живу. Вчера проснулся под вечерние новости.
— Помнишь Грабалов? — вдруг спросила Нина.
— Старая пара в Вене? Разумеется. А что?
— Они умерли. Месяц назад. Я прочла в «Таймс». Сначала он, а неделей позже с ней инфаркт случился.
— Господи. Какая жалость. Погоди… — Что-то в рассказе Нины было не то. — Их некрологи напечатали в «Таймс»?
— Его — да, — сказала Нина и откашлялась. — Он, оказывается, был… — Она пробормотала в трубку что-то, прозвучавшее как «краником влаги». Я догадался, что она в своей обычной манере прикрывает трубку рукой.
— Он был кем?!
— Охранником в лагере, — повторила Нина громче. — Дахау. Его узнал посетитель. Суд должен был начаться со дня на день, когда он отбросил коньки.
— Ничего себе.
— Ага.
Момент требовал особо долгой паузы, и мы покорились. Слышно было, как Нина чешет голову. Я непроизвольно заулыбался.
— Ну что, — начал я снова. — Как кофе в Сан-Франциско?
— Так себе. Опитки Сиэтла. Правда, нашла вот одно славное местечко на углу за отелем «Дрейк». Французское. Но не слишком французское.
— Как называется?
— Не помню. Бистро-чего-то-там.
— Кстати о французах. Я только что продал наше оборудование людям, которые собираются назвать свое заведение «Четыреста у бара».
— Как «Четыреста ударов»? — мгновенно поняла Нина. — О, какой ужас. Бедный Трюффо.
— Так вот где мы сбились с пути, — сказал я. — Подумать только: сейчас мы могли бы быть гордыми владельцами…
— «О суфле»? [101]
Мы смеялись, пока не стало очевидно, что мы смеемся, чтобы оттянуть продолжение беседы.
— Мы смеемся, чтобы оттянуть продолжение беседы? — спросила Нина.
— Да. А ты хочешь ее продолжить?
— Да. Нет. Не очень. Еще нет. Но было хорошо.
— Да. Позвонишь мне еще?
— Да.
Мы выдержали еще одну дорогостоящую паузу, и выдержали ее блестяще, будто под общий метроном: когда парабола тишины дошла до нужной точки, мы отрывисто и одновременно распрощались и повесили трубки. Я осмотрелся по сторонам в поисках знамения, символа, сувенира и не нашел ничего. Помещение принадлежало кому-то другому.
Я пересохранил файл с первой главой «Мистера К.», отключил компьютер, вытащил из розетки шнур, обмотал его вокруг шеи «Мака», опустил весь аппарат в мусорный мешок, закинул получившийся куль через плечо, прощупал сквозь карман кольцо, потушил свет, лягнул входную дверь и вышел в ночь. Падал снег, легкий как пыль, первый в этом году.
Оказавшись снаружи, я закрыл дверь, дотряс стонущую железную штору до земли, протолкнул дужку навесного замка из закаленной стали в оцарапанную петлю на ее нижнем краю и защелкнул его, отсекая «Кольшицкого» от мира раз и навсегда.
Именно в этот момент я понял, что оставил свой телефон внутри. Понял потому, что он зазвонил опять. Он звонил, пока я путался в ключах и холодных замках, и терпеливо продолжал звонить, выхватывая синим дисплеем кусок красного дивана из темноты пустого кафе.
Михаил Идов – журналист, публицист, писатель. Начинал печататься еще в родной Риге, в газете “Советская молодежь”. Потом с родителями уехал в США, где, отучившись в Мичиганском университете на сценариста, публиковался в изданиях The Village Voice, New York Magazine, GQ и других. Стал трижды лауреатом премии National Magazine Award. В 2012 году переехал в Москву, чтобы стать главным редактором российской версии GQ. Одновременно с журналистскими материалами Идов пишет прозу на английском и русском. Его дебютный роман “Кофемолка” вышел в 2009 году и стал бестселлером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?