Кофе, можжевельник, апельсин - [32]

– А шкура разве живая? – резонно поинтересовался мистер Лоринг. – Полагаю, для вас будет лёгкой разминкой раскрыть эту нелепую кражу. Не то чтобы мне была нужна медвежья шкура. Но мысль о том, что какой-то человек может свободно проходить в мой дом и покидать его, забирая с собой всё, что ему заблагорассудится, очень неприятна. Мои дочери…

– Понял, понял, – ворчливо откликнулся Эллис, поднимая руки вверх. – Ради спокойствия благородных девиц что только не сделаешь.

В этот момент Чарльз громко чихнул. Клэр тут же забеспокоился, не замёрз ли его драгоценный мальчик, и в некоторой суете мы покинули холодную библиотеку. Эллис не без помощи Мадлен оттеснил меня от мистера Лоринга, предоставив сомнительную честь вести беседу с хозяином дома Клэру.

– Каков актёр, а, – едва слышно прошептал детектив, вышагивая рядом со мною. Мы шли по галерее, холодной, точно она располагалась на улице, а не в доме. – Парами она отравилась, видите ли… Тревор Лоринг получил хорошее наследство после смерти своей жены. А жена, кстати, возражала против занятий алхимией. И несколько раз пыталась увезти детей к вдовой тётке, в Альбу.

Неприятные мысли об убийстве и последующем бегстве в провинцию промелькнули у меня в голове, но я тут же их отогнала. Не стоило пока размышлять об этом.

– Очень любопытно, но меня беспокоит другое, – так же тихо ответила я. – Шкура, Эллис. Думаете, та самая?

– Как сказать, – озорно ухмыльнулся детектив. – Виржиния, там, на стене, действительно были крепления… Два хилых штырька. Они не могли выдержать даже лёгонький пейзажик, вроде той ерунды, что висит у вас в кофейне. Не то что медвежью шкуру. Лоринг не видел крепления, не помнил, насколько они большие, однако заговорил о краже шкуры. Зачем, вот в чём вопрос… Вот вы как считаете?

Скрипнула дверь; мы наконец-то пересекли бесконечную галерею и добрались до относительно тёплого помещения. Сперва порог переступил мистер Лоринг, затем Клэр, Лиам, Мадлен с мальчиками… Потом пришёл и черёд нас с Эллисом.

Я холодно посмотрела на детектива.

– Хорошее время для игры в загадки. Мы вот-вот…

– И всё же? – усмехнулся Эллис, медля на пороге.

– Отводит подозрения? – предположила я, быстро взглянув на мистера Лоринга: заметил он нашу задержку или нет?

Но, кажется, у нас было ещё несколько секунд – Клэр громко и витиевато восхитился очередным витражом. И чем, интересно, подкупил беспардонный детектив моего дядю? Сомневаюсь, что дело в бескорыстном стремлении помочь расследованию…

– Отвести подозрения? Может быть, – задумчиво откликнулся Эллис, также наблюдая за беседой Клэра и мистера Лоринга. – Или он знает, кто настоящий преступник, но не может его разоблачить сам. В любом случае, это приглашение к игре. Как, Виржиния? Примем его?

– Похоже, мы уже в игре, хотим того или нет, – пожала я плечами.

Эллис одобрительно улыбнулся и украдкой пожал мне руку – видимо, то был единственно правильный ответ.

Правое крыло второго этажа обогревалось с помощью новомодной системы котлов и труб. Выглядело это не слишком красиво, особенно на фоне древних стен из камня, однако результат поражал воображение. Из промозглого древнего замка мы словно попали в тропический сад. Вместо узких извилистых коридоров, как в левом крыле – анфилада из трёх залов, пусть и не слишком просторных, зато с высокими потолками, на которых сохранились фрагменты старинной росписи. В промежутках между дверями в боковые комнаты стояли кадки с лимонами и апельсинами – в самом первом зале я насчитала их с дюжину. В красивых ящиках, подвешенных к стенам, буйно разрослись папоротники. По обе стороны от арки входа высились постаменты, с которых каскадом ниспадали яркие цветы петуний. В одном зале – лиловые, в другом – алые, в третьем – нежно-розовые… От душной, влажной жары кожа тут же покрылась испариной. Я сама не заметила, как принялась обмахиваться веером.

– Мне самому жара не по нраву, – сказал мистер Лоринг, словно оправдываясь. – Но у дочерей здоровье слабое. Доктор посоветовал устроить зимний сад… Справляемся, как можем.

Я не нашлась с ответом и отделалась банальностью:

– По-видимому, содержать такое великолепие стоит немалых трудов?

– Пожалуй. Однако заниматься в провинции зимой больше и нечем, – пожал плечами Лоринг. – Разумеется, у меня есть лаборатория, Кэрол и Рэйчел вышивают, читают, музицируют. Но всё равно времени остаётся слишком много.

– Вот оно – колдовское влияние провинции, – вздохнул Клэр, как мне показалось, с долей иронии. – Городская жизнь с её пороками и соблазнами ускоряет течение времени, оставляя жалкие крохи свободных минут для семьи и близких.

– Как трогательно, – почти беззвучно пробормотал Эллис. – Сейчас разрыдаюсь.

Но Лоринг, хотя он шёл на несколько шагов впереди нас, явно расслышал последнюю часть фразы и с интересом обернулся:

– Простите, вы что-то сказали, мистер Норманн? Насчёт рыданий?

– Да-да, – не моргнув глазом, согласился Эллис, опасливо посмотрел на Клэра и добавил: – Я сказал… сказал… – Детектив цепким взглядом обвёл комнату – раз, другой, и всё это в течение секунды, не более. А потом он что-то заметил, и губы у него дрогнули в намёке на улыбку. – Я сказал, что окрестные мыши, наверно, рыдают от горя, не рискуя приближаться к вашему дому. Какой роскошный зверь у вас здесь живёт!