Кое-что за Одессу - [7]

Дюк положил начало экономическому процветанию города и порта. Конечно, ему помогла и сама эпоха. Наполеоновские войны изрядно разорили Средиземноморье, и для русского хлеба открылся громадный рынок сбыта. Но ведь надо было ещё благоустраивать порт, сооружать в нём зернохранилища, улучшать ведущие к порту дороги, обустраивать быт самих горожан (не только связанных с торговлей, но исполняющих и множество иных функций, жизненно необходимых в сложнейшем городском организме)… Потомок знатнейшего рода не гнушался лично вникать в деловые и хозяйственные тонкости, оказался блестящим организатором. По окончании наполеоновских войн он ушёл на понижение – в премьер-министры Франции. Именно на понижение: Бурбоны – да и многие иные дворяне, оставшиеся в окружении королевской семьи – за время изгнания, как известно, «ничего не забыли и ничему не научились», так что пытались всерьёз восстановить старые порядки, уже породившие революцию. Ришельё взялся за премьерство только по личной просьбе императора Александра I Павловича Романова, желавшего иметь своего человека на ключевом посту у потенциального противника. Он возглавил правительство в 1815-м, но уже в 1818-м ушёл в отставку, не желая толкать страну в прошлое. В 1820-м вернулся, ибо его преемник действовал слишком уж опасно. Но в 1821-м ушёл вновь – уже по состоянию здоровья. И умер в 1822-м, не увидев, как следующие премьеры под давлением королей довели страну до новой революции – 1830-го года, вовсе покончившей с династией Бурбон.

Есть у памятника забавная особенность: если посмотреть на него с определённой точки, зажатый в левой руке свиток и складки одежды напоминают весьма пикантные части тела. На этой точке с незапамятных времён – люк городского водопровода, так что одесситы советуют: посмотри на Дюка с люка!

При обстреле Одессы во время Крымской войны медная доска с перечислением основных заслуг генерал-губернатора пробита в нескольких местах. Этот же обстрел отколол угол гранитного постамента. После войны угол заделали чугунной накладкой, куда вварили одно из найденных после обстрела пушечных ядер. На накладке – дата обстрела: Страстная Суббота 1854-го.

На трёх сторонах постамента – бронзовые символы источников процветания города: богиня плодородия Церера, богиня правосудия Фемида, бог торговли (и покровитель мошенничества) Меркурий. Причём Фемида без традиционной повязки на глазах: одесситы не верят в беспристрастность суда. И Меркурий без положенных крылатых сандалий – чтобы не сбежал из города.

Циркульные дома

За спиной Дюка – симметричные дома, прозванные циркульными за углублённые по окружности фасады.

В левом до революции была гостиница. В ней останавливались, в частности, увековеченные мемориальными досками литературный критик Виссарион Григорьевич Белинский и актёр Михаил Семёнович Щепкин. В советское время здесь разместились пассажирские кассы Черноморского морского пароходства. После полного разграбления ЧМП помещение занял ресторан. Первоначально он назывался «Дежа вю» и был оформлен в стиле фильма: правая половина – под Чикаго 1920-х, левая – под нэповскую Одессу. Сейчас ресторан зовётся просто «Бульвар» и ничем особым не отличается.

В правом до революции был суд. Знаменит он, в частности, тем, что там в последний раз – в 1916-м – судили знаменитого налётчика из Бессарабии (ныне – Молдавии), потомка (по отцу) старинного польского дворянского рода Григория Ивановича Котовского. С одного из предыдущих судебных процессов ему даже удалось бежать. Но в Одессе подобные фокусы не проходят. По законам военного времени его приговорили к смертной казни, но заменили пожизненной каторгой. На каторге он познакомился с одесситом Мойше-Яковом Меер-Вольфовичем Винницким, осуждённым в 1907-м за участие в анархистских экспроприациях – грабежах с политической мотивировкой. Знакомство было основано на сходстве профессий: Котовский отчислял революционному подполью немалую часть награбленного. Вскоре обоих освободила амнистия, объявленная министром юстиции Временного правительства Александром Фёдоровичем Керенским в честь Февральской революции.

В Одессу они вернулись вместе. Вокруг Винницкого, за характерный разрез глаз прозванного Мишка Япончик, быстро собрались едва ли не все одесские «силовые» преступники – уличные грабители, налётчики, взломщики. Он организовал их соучастие с революционным подпольем, где активно действовал Котовский, пользуясь своим былым навыком проникновения в высшее общество для изучения поля предстоящего боя. Налёт на Одесскую тюрьму, откуда было выпущено примерно семь сотен заключённых, бандиты и подпольщики провели совместно.

После прихода Красной армии в Одессу Котовский возглавил кавалерийский отряд, Винницкий собрал из уголовников и прочих добровольцев пехотный полк. В первом бою полк успешно потеснил петлюровцев, но на следующий день при их контратаке запаниковал, покинул позиции, захватил пару поездов и направился вновь в Одессу. Многие полагают: дело не в панике, а в каком-то ложном известии. Увы, доселе неведомо в каком: Винницкий, пустившийся в погоню на спецпоезде, по дороге задержан чекистами в Вознесенске и убит. Котовскому повезло больше: его бригада после нескольких удачных боёв обрела уверенность в себе и дальше действовала успешно. По окончании Гражданской войны бригада, выросшая уже до корпуса, дислоцировалась на узловой железнодорожной станции Бирзула. В 1925-м Котовского, отдыхавшего в Чебанке, убил бывший адъютант Винницкого Мейер Зайдер – по официальной версии, за то, что комкор переспал с его женой, а по неофициальной за то, что как раз перед этим народный комиссар обороны Михаил Васильевич Фрунзе назначил Котовского своим заместителем. Станцию Бирзула переименовали в Котовск. Зайдер получил 10 лет, отсидел 2, а ещё через 2 был застрелен тремя ветеранами Котовского. Их за это убийство вовсе не осудили.