Кое-что о Еве - [48]

Слово Морское. Когда он произносил его, все виды рыб поднимались из морских глубин на поверхность неподалеку от Аскалона. На теле каждой стояло клеймо Соломона. Тогда приходили сто тысяч верблюдов и сто тысяч мулов, груженных зерном. Всех морских тварей кормили, и они служили Соломону, открывая ему мудрость Морского Базара.

Слово Птичье. Когда он произнес его, небо померкло от бесчисленного множества птиц, которые принесли клятву верности и обучили Соломона мудрости Аспарасаса. Не пришел только чибис. Но потом он явился и возвестил:

– Тот, кто не жалеет других, сам не найдет пощады. Именно чибис привел к Соломону мудрую Балкис и научил его видеть сквозь землю как сквозь стекло.

Слово Вражеское. Когда он произносил его, все воинство адское – кроме Сахра и Иблиса – преклоняло колена перед Соломоном. Джинны-женщины выглядели как дромадеры с крыльями летучей мыши, а джинны-мужчины имели обличье павлинов с рогами газели. Приходили также Мазикеи и Шедаим. На шее каждого стояло клеймо Соломона, и они открывали ему черную и серую мудрость.

Слово Аратрона. Когда Соломон произносил его, к нему являлись Семеро Стражей Небесных. Соломон закрывал глаза, а голова его тряслась немного, когда он ставил на шее каждого коленопреклоненного стража свое клеймо, – так страшна была слава великих князей небесных. Из них ужаснее всего были Офиэль и Фул, царствие которых еще не пришло. Но эти Семь Стражей тоже служили Соломону и открывали ему белую мудрость.

Слово Зеркальное. Когда Соломон произносил его, перед ним возникала корзина из прутьев, в которой сидели три голубя. Рядом с корзиной лежало небольшое зеркальце три на три дюйма.

Все шесть слов были известны мудрому царю. Именно могущество этих заклинаний делало его повелителем диких зверей и птиц небесных, владыкой демонов, элементалов и призраков, хозяином глубин морских и херувимов. Все твари земные дрожали перед царем Соломоном из-за этих слов; ни один король не сопротивлялся Соломону и не посылал колесниц своих против армии царя. Ведь солдатами Соломона были дикие звери лесные и полевые, всадниками его были хищные птицы, а маленькие пташки были его хитрыми шпионами. Его адмиралами были гигантские киты и морские змеи, и сам Левиафан служил в военном флоте царя Соломона. Офицерами были адские надсмотрщики; архангелы были его советниками. У него было собственное зеркало. Слила шести слов была чрезвычайно велика.

Однако оставалось еще одно слово – слово, которое было в начале, и которое будет существовать, когда все остальное погибнет. Оставалось тайной слово, которое Магистр Филологии сказал всем человеческим богам. Только этого слова не знал царь Соломон. Его маленькое зеркальце показало ему это слово, но оно было записано символами, которые Соломон не мог прочесть.

– Зачем тебе это слово? – спрашивали женщины, которые его любили и лелеяли.

– Не знаю, – отвечал он им. Тогда жены и наложницы единодушно в девять тысяч голосов заявили, что никогда ранее не слыхивали такой чепухи. И он снова ответил им:

– Я не знаю...

По этой причине царь Соломон отправился в Антан, намереваясь услышать, как произносится слово могущества.

Глава 31

Рыцарство Мерлина

Тогда третий мудрец сказал:

– Я – Мерлин Амброзий. Мудрость, которой я обладал, была сверхчеловеческой, потому что она досталась мне от моего отца. Но я поставил ее на службу Небесам. Страна была поражена голодом, болезнями, страхом. Множество мелких вождей сражались друг с другом на своих диких полях и беспричинно устраивали друг другу засады. Я превратил страну в благоустроенное государство. Я дал стране одного короля, чей меч сверкал так же ярко, как тридцать факелов. Этот меч сверкал по всей стране, устанавливая справедливость и другие небесные добродетели. Так могуществен был Калибурн – меч, от которого отказался Юрген. Теперь, когда Артур Пендрагон и его соратники исполняли мои прихоти, этот меч служил Небесам. Они были моими марионетками... В своей игре я дал глазастому безбородому мальчишке и его неотесанным друзьям в свою очередь поиграть с мыслью о том, что каждый из них, как и любой другой человек, является сыном Божьим и наместником его Отца на земле, и что человеческая жизнь есть дорога домой, путь к нескончаемому счастью, идти по которому следует так, как подобает прямому наследнику Небес. Эти дикари поверили мне. Они были веселы днем и ночью. Они учились никому не завидовать, любить Бога, не чинить зла. Они учились говорить красиво и по делу, быть щедрыми в подаяниях, опрятно одеваться, петь и танцевать, а также бесстрашно воевать со злом. Все это сильно расстроило моего отца... Однако моя идея, я верю в это и ныне, была прекрасна. Она создавала красоту повсюду, потому что, как я говорил, наследник Небес должен по пути домой вести себя достойно. Да, результаты были величественны и живописны. Возник Кэрлеон; и не было на земле города более очаровательного, чем прекрасный Кэрлеон, построенный на Уске, между лесом и чистой рекой. Артур восседал там на помосте под пологом из огненно-красного сатина. Под локтем у него была красная сатиновая подушка. Графы, бароны и рыцари сидели вокруг короля Артура Пендрагона в соответствии со своим званием и положением. Угнетенные и несчастные приходили к Артуру. Для юношей он был отцом, старикам – опорой. Он ненавидел зло, защищал справедливость и ничего не боялся. Мой отец был о нем не лучшего мнения... Но мне нравились мои игрушки, потому что теперь я видел во всех частях страны необычную романтическую красоту. Рыцари в поисках приключений разъезжали на огромных скакунах. Они разъезжали, бряцая оружием. Они были закованы в голубые, багряные и зеленые, отделанные серебром доспехи. На их броне красовались яркие фигурки львов, леопардов, грифонов и морских коньков, на шлемах часто развевался рукав женского платья. Гиганты, с которыми сражались эти рыцари, были могучими великанами, которые съедали семь свиных туш за один присест; драконы, с которыми они вступали в бой, были чудесными огромными червями со сверкающей чешуей, блестящими гребнями и пышными гривами. Девушки, которых они спасали, были прекраснее, чем весь белый свет. У них были светлые вьющиеся волосы и амулеты из червонного золота на лбу. Их нежные розовые тела были одеты в платья из желтого сатина. На ногах у них были сапожки из окрашенной кожи с позолоченными пряжками... In fine, наследники Небес по пути домой весьма живописным образом исполняли свои моральные и полицейские обязанности. Именно так я, Мерлин Амброзий, играл героическими добродетелями; я, сын своего отца, сделал людей лучше, чем они были, когда вышли из рук Творца. Однако все это основывалось на совершенно возмутительной идее, и вскоре милые, смешные и огорчительные проделки этих родных мне по плоти игрушек перестали удовлетворять мои желания.