Кодекс имиджмейкера - [14]

Часть II

Мы свой, мы новый…

Художник – лжец, но искусство – правда.

Андре Моруа

Свободно – маленький провинциальный городок. И неважно как далеко в виноградники шагнули многоэтажки. Что поползли по прибрежным кручам новорусские особняки. Свободно рос вширь и ввысь, но все же оставался маленьким, провинциальным. Только летом вскипал нахлынувшими отдыхающими и, не в силах удержать всех в городе, выплескивал в парное море. Шалеющие от своей многочисленности на пляжах, танцполах, в кабаках, магазинах и казино, приезжие считали Свободно большим городом у моря. Местные – никогда. Зная друг друга с детства, народ кублился у соседей на виду. Жил спокойно и неспешно и, как сказала Ковальчук, «тильки для сэбэ». А так как новостей особенных не было, то жили сплетнями.

Иван Иванович Кутовой не был исключением. С тоски или от чиновничьей хитрости, он создал вокруг себя целый мир наушников и сплетников, которые бились между собой за близость к телу мэра. Каждый день с удовольствием выслушивал их, выстраивал в противостоящие друг другу группы. Стравливал. Мирил. Одним словом – развлекался.

Соперничающие чиновники попытались было перетащить Профатилова на свою сторону, но Михаил Иосифович отбился и от «правых», и от «левых», чем снискал у них, неожиданно для себя, уважение. «Советник – крепкий мужик»! – решили те и перестали вплетать Профатилова в паутину бесконечных интриг, окутывать слухами.

В приемной мэра царила сдержанная значимость. Уж если это был не центр вселенной, то, по крайней мере, центр планеты. Помощники и секретари мэра, судя по сосредоточенной отстраненности, опять спасали человечество. Секретарша Люда остановила Профатилова на пороге поднятой рукой.

– У него замы.

– А кто из них?

– Мураков и Звонарев.

– Я подожду.

Профатилов пришел за пятнадцать минут до назначенного Кутовым срока. Он ни разу не опоздал на встречу с мэром, но ни разу не был принят вовремя. Как, впрочем, и другие посетители. Те, кому не было назначено, прождав битый час, махнув рукой, уходили, чтобы завтра попытать счастья вновь. Вот и сейчас, дожидаясь в приемной аудиенции мэра, Михаил Иосифович косился на часы. Прошло полчаса пустого ожидания. Кутовой все еще общался с замами. Он, конечно, знал, что в приемной собрался народ. Более того, он всех видел на мониторе видеонаблюдения, который неделю как установили по настоянию Профатилова. Но принимать никого не спешил.

Михаил Иосифович, пару раз просидев часы в пустом и глупом ожидании приема, придумал оригинальную методу преодоления хамского безразличия Кутового к посетителям. Как только ожидание затягивалось, Профатилов доставал толстенный детектив, устраивался поудобней, просил секретаря заварить чай и погружался в чтение. С наслаждением прихлебывал ароматный чаек. Приносил конфеты и печенье. Угощал. Ел сам.

Такой наглости мэр не выдерживал. Бездельничать у него на виду? Да еще за его деньги? Когда он сам с семи утра пашет? На этом обычно ожидания заканчивались одним и тем же дежурным вопросом:

– Ну, чего тебе?

Хотя часто сам и приглашал советника на встречу.

Вот и теперь. Не успел Михаил Иосифович сделать пару глотков кофе, как от мэра вышли замы. Профатилов отметил кислое лицо Звонарева, его подавленность и бледность. Мураков же смотрелся триумфатором. Сверкал торжествующим взглядом. Снисходительно покивал собравшимся в приемной и, совершенно счастливый, удалился к себе. «Опять Иваныча каким-то говнищем загрузили, – подумал Профатилов —. Ну, судя по физиономии, Сергея Васильевича в нем извозили».

– Ну, чего тебе, советник?

– Иван Иванович, мы договаривались сегодня поговорить о социсследовании.

– А-а-а… Да-да. Помню, – Кутовой был рассеян и мыслями далек.

– Ты начинай, а я сделаю пару звонков и Сергея Васильевича приглашу.

Мэр порылся в записной книжке. Кому-то позвонил и, косясь на Профатилова, попросил своего собеседника найти некоего хлопца. Но сделать это тихо и тайно – так, чтобы ни одна живая душа не узнала. А уж он, мэр, хочет с ним лично поговорить.

Пока Кутовой разговаривал по телефону, Профатилов достал из портфеля и выложил на стол аккуратной стопкой тома социсследования, проведенного его командой. Книги были переплетены, пронумерованы и подписаны. Стопка впечатляла.

Мэр кивнул на тома, хихикнул:

– Ну, Михаил Иосифович, как там мои рейтинги? Растут?

Профатилов выдержал паузу и, глядя в глаза Кутовому, негромко, но твердо сказал:

– Иван Иванович, пока не подошел Звонарев и мы с вами одни, хочу сообщить вам самое главное – случись выборы мэра города Свободно в ближайшее воскреснье – вы бы проиграли.

– Врешь! – вырвалось у Кутового. – Не может быть!

– Смотрите сами. Этот том о вас и для вас, Иван Иванович. Читайте. Там много интересного. Он, естественно, в одном экземпляре. Электронная версия хранится у меня, как и всего исследования. Копий нет.

Кутовой перелистывал страницы, внимательно изучая книгу. Эмоций своих он не сдерживал. Презрительно хмыкал в тех местах, где содержимое документа ему не нравилось. Что-то в тексте подчеркивал. Делал на полях пометки.

Профатилов молчал и не мешал мэру. Глядел на его реакцию. Правду узнавать всегда неприятно. Ну, или по крайней мере, странно. Особенно когда тебя восемь лет убаюкивали и успокаивали: «В Багдаде все спокойно, Иван Иванович». Теперь бы из-за этой правды не потерять бы расположение Кутового и его настрой на конструктив. В Средневековье с принесшими худую весть сурово обходились: где четвертовали-колесовали, где на кол сажали, травили, жгли. Ну, не любит руководство дурных новостей. Не терпит. Зато и не выбирали его в стародавние времена. Все по наследству. А что? Пусть и у нас тоже так будет. Все равно одних и тех же тасуем. Вот и Иван Иванович на третий срок идет.