Кодекс имиджмейкера - [15]

Кутовой дошел до конца тома. Захлопнул его и брезгливо оттолкнул.

– Иосифович, ну ты и насочинял страшилок. По твоему исследованию выходит, что народ меня крепко подзабыл? Так, что ли?

– Да, Иван Иванович, подзабыл. Ну, и подразлюбил, если сформулировать по-мягче. Более того, с принятием новых законов о местном самоуправлении и разделении властей люди в конец запутались. Who is who? И кто, в конце концов, за что отвечает? Если в кране нет воды, то кого из этих ху винить? Мэра города или кого другого? А еще весенние выборы депутатов Городской думы вам сильно подкакали.

– Да, уж … – то ли удивился, то ли согласился Кутовой. – Подгадили хлопцы. Уж кандидатики в депутатики на мне выспались. Только ленивый не пнул Кутового. А теперь – ничего. Ходят, глазками невинными лупают – здрасьте, Иван Иваныч! Вы уж нас простите – то были выборы. Надо было что-то народу говорить. Вы же не злопамятный? Ну, не суки ли, а, советник?

– Суки.

Вошел Звонарев и услышав последнею фразу, сразу напрягся:

– Кто суки, шеф?

– Да твои друзья, депутаты Гордумы! Ты же у нас их курируешь?

– Ну, Иван Иванович, не все. Есть и нормальные ребята. Тот же председатель.

Профатилов вмешался в разговор:

– Кстати, результаты исследования говорят о том, что если председатель Гордумы Игнатов двинет в мэры, то вполне может и победить.

– Он не пойдет, – быстро ответил Звонарев. – У него золотого запаса нет. Деньги поистратил весной на выборах в Гордуму.

– А если он уже дорогу отбил? Или ему дадут? – поинтересовался Профатилов. – Тогда как?

– Нет. Он и теперь, как сыр в масле.

– Сергей Васильевич, ты не торопись с ответами, – осадил зама мэр. – Не торопись.

– Да я не тороплюсь, шеф. Ну, не пойдет Игнатов на мэра.

– Сергей!

– Да мы с ним вчера на заседании Думы об этом говорили.

– С чего это? – Кутовой опустил на кончик носа очки и поверх оправы строго посмотрел на Звонарева, словно подозревал в чем. Зам растерялся. Вспотел и принялся оправдываться.

– Да он сам как бы невзначай разговор завел.

– Что спрашивал?

– Ну, пойдет ли Кутовой снова в мэры или нет?

– А ты?

– А я сказал, что об этом надо у шефа спрашивать.

– Правильно. А он?

– Да посмеялся только и все.

Профатилов молчал и внимательно слушал диалог, наблюдая за реакциями.

Звонарев обмахнул враз вспотевший лоб платком и добавил:

– Я его тогда и спросил: «Уж не хочешь ли ты сам в мэры пойти?» Так он мне про деньги, и все такое. Да, еще сказал, что он председателем Городской думы Свободно пока не наработался. Вот и все.

– Что ж ты молчал?

– Да я просто не успел вам доложить, Иван Иванович, извините.

Пот градом катился со Звонарева. Рубашка под мышками расплылась темными кругами.

– Ну-ну…

И уже обращаясь к Профатилову, мэр произнес, продолжая начатый до появления Звонарева разговор:

– Иосифович, и эти люди говорят, что я злопамятный. Нет, я вовсе не злопамятный. Я злой. И память у меня хорошая.

Грустные результаты исследования обеспокоили Кутового. Он перестал увиливать от Профатилова, прятаться за секретарями и неотложными делами. Он озадачился своими выборами всерьез. Начал пиариться. Пошел в народ пешком по простынеобразным планам советника. Каждый выход репетировал.

Теперь день мэра Свободно начинался с пешей инспекции города. Выйдя из дому, Кутовой шел в мэрию разными путями, по разным улицам. По пути, проверяя санитарное состояние и благоустройство городских территорий, он общался с горожанами.

Первый же его выход произвел в городе фурор. Дойдя до несанкционированной свалки, а по-простому говоря, мусорной кучи на газоне перед жилой многоэтажкой, он вызвал к себе по мобиле какого-то чиновника из ЖКХ. Тут же, на этой самой куче Иван Иванович учинил ему разнос. Эффект, как и обещал Профатилов, был потрясающим. К негодующему Кутовому враз подтянулись жильцы дома и прохожие, которые чуть ли не радостными криками поддержали мэра. Появилось муниципальное телевидение, направленное ко времени и в нужное место умелой рукой. Дралово несчастного превратилось в шоу. Жэкэхашник краснел, бледнел и обливался потом. Выглядел он полным дураком. И на вопросы мэра, обрушивающиеся на его бедную голову громовыми раскатами, мычал что-то невнятное.

– Да гнать его в шею с работы, Иван Иванович! – советовали окружившие мэра свободнинцы. – Под зад коленом!

– Что? Что вы говорите, люди? – словно не расслышав выкриков, обратился к горожанам мэр.

– Гнать его с работы, Иван Иванович! Гнать! – разноголосо и радостно загомонил народ.

– Вы слышали, как люди оценили вашу работу? – спросил Кутовой жэкэхашника, и подвел под разносом черту. – Вы уволены!

Толпа взвыла от восторга.

В другой раз по плану Профатилова мэр устроил выездную городскую планерку. В семь утра сонных мэрских заместителей, начальников департаментов, отделов и служб – всех гамузом, усадили в автобус и вывезли на лобное место – площадь перед центральным рынком. Место людное и проблемное. Там, на глазах сотен горожан, спешащих на работу или на рынок, чиновники держали ответ.

Отвечать пришлось за все. И за плохое санитарное состояние рынка, и за нарушения в работе торговли, и за перебои в движении общественного транспорта, и плохое состояние дорог, и еще Бог весть за что. Сонным, ошалевшим от раннего подъема и необычности происходящего столодержателям было явно не по себе. Смущенные людским вниманием они опускали глаза и на вопросы мэра отвечали невпопад. Кутовой был в ударе. «Рубил» заученными накануне текстами, цифрами и цитатами. Играл интонациями. «В сердцах» даже матюкнулся на нерадивых подчиненных под одобрительные возгласы горожан. Этим утром Иван Иванович был великолепен: принципиален, объективен и непреклонен в праведной беспощадности к ленивым и тупым чинодралам.