Кодекс Бусидо - [21]

В свое время у господина Мицусигэ служил верой и правдой рядовой солдат по имени Ойси Косукэ. Каждый раз, когда господин Мицусигэ отправлялся в путешествие в свою летнюю резиденцию в Эдо, Косукэ сопровождал его, охраняя спальню своего господина, а если ему казалось, что где-то поблизости поджидает опасность, он стелил для себя соломенный матрас и всю ночь проводил не смыкая глаз. В дождливую погоду он надевал бамбуковую шляпу и плащ из промасленной бумаги и охранял господина, поливаемый ливнем. Говорят, что он до конца своих дней ни на один миг не утрачивал бдительности.

Во времена бытности Ойси Косукэ утитонином[27] в комнаты служанок ночью пробрался неизвестный. Поднялся громкий шум, вниз по лестнице сбегали все от мала до велика; и только Косукэ вынул меч из ножен и тихо поджидал в комнате по соседству со спальней господина. Все были в замешательстве, и поэтому он почувствовал, что его долг – защитить своего господина. В этом он отличался от прочих.

Человеком, проникшим в дом, оказался Нарутимо Китибэй. Он и его сообщник, Хамада Итидзаэмон, были приговорены к смерти за прелюбодеяние.

Однажды, когда господин Кацусигэ охотился в провинции Нисимэ, он отчего-то рассердился, схватил меч и, не вынимая его из ножен, начал бить им Соёдзиму Дзэннодзэ, но рука его соскользнула, и меч упал в глубокий овраг. Дзэннодзэ спрыгнул в овраг за мечом и подобрал его. Затем он засунул себе меч за ворот, вскарабкался обратно и, даже не приведя себя в порядок, протянул меч господину. То было подлинное проявление сообразительности и находчивости.

Однажды, когда мастер Сано Укэ переправлялся через реку Такао, оказалось, что мост чинят и одну большую сваю никак не могли вытащить, чтобы освободить проезд. Мастер Укэ спешился, крепко ухватил сваю, издал крик и начал вытаскивать ее. Раздался ужасный грохот, и он вытащил ее на высоту своего роста, однако часть ее все равно оставалась в земле, и когда он отпустил сваю, она снова вернулась на прежнее место. После этого он вернулся домой и вскоре скончался.

Во время его похорон в храме в Дзёбару, когда похоронная процессия переходила через мост Такао, тело выскочило из гроба и упало в реку. Шестнадцатилетний ученик из Сюкуфудзи незамедлительно прыгнул в реку и удержал тело. Тогда и все остальные сбежали в реку и вытащили покойника. Верховный монах был поражен и стал наставлять остальных учеников брать пример с того юноши. Говорят, позже он стал великим монахом.

Когда Ямамото Китидзаэмону было пять лет, отец приказал ему зарезать собаку, а в пятнадцать он уже должен был впервые казнить преступника. Все должны были уметь к четырнадцати-пятнадцати годам обезглавить человека без промаха. Когда господин Кацу-сигэ был еще ребенком, господин Наосигэ приказал ему тренироваться, убивая мечом. Говорят, в то время он был способен зарубить более десяти человек за одну казнь.

Люди еще долго следовали этому примеру, особенно представители высшего сословия, однако сегодня даже дети низших сословий не исполняют более смертных приговоров, что уже совсем негоже. И это лишь отговорки – говорить, будто возможно обойтись и без этого, или же что нет ничего достойного в том, чтобы казнить обреченного человека, или же и вовсе что это преступление. А на самом же деле разве не ясно, что воинская доблесть иссякла потому, что нынче человек уделяет время своим ногтями и тому, чтобы быть привлекательным для окружающих. Если разобраться в том, что движет человеком, который утверждает такие вещи, то становится очевидным, что он всего лишь проявляет изобретательность в том, чтобы измыслить все новые оправдания для своей трусости. Но Наосигэ отдавал такие приказы лишь потому, что считал немыслимым обойтись без подобных упражнений.

В минувшем году мне довелось побывать на казни в Касэ, дабы отточить свой навык обезглавливания, и я испытал невероятные ощущения. Если ты считаешь, что казнь лишит тебя покоя, то это и есть признак трусости.

Среди слуг в свите господина Мицусигэ был однажды Томода Сёдзаэмон. Юношей он был распущенным, поэтому, когда воспылал чувствами к ведущему актеру театра по имени Тамон, Сёдзаэмон изменил свое имя и призвание и стал актером. Этот человек всецело посвятил себя такой жизни и просадил все, что имел, в том числе одежду и мебель. Когда же он наконец исчерпал все свои средства, он выкрал меч Маватари Рокубэя и велел копьеносцу заложить его в ломбарде.

Однако тот донес на него, хотя их обоих и приговорили к смерти после расследования. Это преступление расследовал Ямамото Городзаэмон, и когда он зачитывал решение суда громким голосом, он произнес такие слова:

– Человека, который выдвигает обвинения, именуют копьеносцем таким-то…

На это Мицусигэ незамедлительно ответил:

– Приговариваю к смерти.

Когда пришло время сообщить Сёдзаэмону о его участи, Городзаэмон вошел к нему и сказал:

– Более для тебя ничего нельзя сделать. Приготовься к смерти.

Сёдзаэмон, взяв себя в руки, и дал такой ответ:

– Ну что ж, мне все ясно, что вы сообщили мне, и я благодарен вам за весть.

Однако когда Сёдзаэмону представляли его кайсяку, по чьему-то хитрому замыслу к последнему подскочил рядовой солдат, Наоцука Рокуэмон, и обезглавил его. Направляясь на место казни, Сёдзаэмон поприветствовал своего нового кайсяку чрезвычайно спокойно, однако когда тот поднял меч, Сёдзаэмон воскликнул: