Кодекс «Альтмана» - [31]

Камиль даже не догадывался, откуда эта элегантная француженка узнала, какими путями он добывает контрабандные лекарства. Ей были известны все имена, хитроумные уловки, подробности тайных денежных переводов. Если хотя бы крохотная часть этих сведений достигнет ушей правительства или республиканской гвардии, Камиля уничтожат.

Чувствуя, как во рту от страха возникает сухость, Камиль остановил машину у небоскреба, возведенного в лучшие времена. Припарковав «Мерседес» в гараже под зданием, он поднялся на лифте в контору компании «Тигр», осуществлявшей экспорт и импорт сельскохозяйственных химикатов. Ходили слухи, что «Тигр» входит в число тысяч предприятий, которыми через подставных лиц владеют президент и его родственники.

В приемной Камиля дожидалась секретарь Надя, в отчаянии ломавшая руки:

— Он только что потерял сознание, доктор. Внезапно. Буквально за минуту до этого он был...

— Он до сих пор не пришел в себя?

— Нет. Мы все в ужасе.

Надя торопливо провела его мимо разделенных перегородками отсеков, в которых служащие в мрачном молчании собирались расходиться по домам. Наконец они вошли в огромный безмолвный кабинет Насера Файди, президента и управляющего компании, пациента Камиля. Из кабинета открывался впечатляющий вид на город и далекую пустыню за Тигром и Евфратом. Камиль мельком посмотрел в окно и поспешил к Файди, который без чувств лежал на кожаном диване. Камиль проверил пульс и дыхание.

— Он умрет? — прошептала Надя.

Камиль не имел ни малейшего понятия, каким образом француженка привела Файди в это состояние, но знал, что это ее рук дело, поскольку она предупредила, что ему позвонят ровно в 16:45, и оказалась права. Он сомневался, что француженка заинтересована в смерти Файди, которая непременно вызвала бы официальное расследование. К облегчению Камиля, пульс Файди был ровным и сильным, лицо было обычного цвета. Он попросту потерял сознание. Вероятно, под воздействием быстродействующего, но, в сущности, безвредного препарата.

— Нет, — ответил Камиль Наде, — но мне нужно провести кое-какие анализы. — Он посмотрел на девушку. — Я должен раздеть его. Понимаете?

Надя покраснела:

— Разумеется, доктор.

— Благодарю вас. И проследите за тем, чтобы меня не беспокоили.

— Никто не отважится войти сюда. — Надя вышла из кабинета. Она будет охранять дверь, словно огнедышащий дракон.

Оставшись наедине с бесчувственным бизнесменом, Камиль торопливо подошел к стене с каталожными шкафами и отыскал там папку, о которой говорила француженка: «Летучий дракон», Шанхай". Внутри лежали четыре листа бумаги. Два письма из конторы «Тигра» в Басре с обращением к Ю Юнфу, президенту «Летучего дракон», по поводу доставки груза сельскохозяйственных орудий, химикатов, электроники и иных товаров на судне «Доваджер Эмпресс». Оставшиеся два — ответы Файди с инструкциями конторе в Басре о порядке расчетов с поставщиком. Больше в папке ничего не оказалось.

Сердце Камиля забилось от радости. Декларация, которую требовала француженка, либо не существовала вовсе, либо хранилась в Басре. Он задвинул ящик в шкаф и вернулся к пациенту.

Через двадцать минут Файди чуть слышно кашлянул, потом вздохнул. Его веки дрогнули. Камиль подошел к двери кабинета, распахнул ее и улыбнулся девушке, которая в смятении расхаживала снаружи.

— Можете войти, Надя. Он приходит в себя, теперь ему ничто не угрожает.

— Хвала Аллаху!

— Хвала Аллаху, — торжественно повторил Камиль. — Необходимо продолжить исследование пациента, произвести полный осмотр. Позвоните мне в контору, назначьте срок.

Камиль вновь улыбнулся. Его ждали щедрая награда и признательность. Он сообщит француженке, что, если ей нужна декларация, пусть отправляется в Басру. А сам он, разумеется, не может выехать туда, не вызвав подозрений. Все прошло как нельзя лучше, именно так, как он рассчитывал.

Глава 8

Шанхай

В темной гостиной, среди тяжелых старинных, но сохранившихся, как в музее, предметов обстановки, в одиночестве сидела красивая худощавая женщина маленького роста. Она свернулась клубочком в коричневом кожаном кресле. Ее блестящие черные волосы были собраны в простой пучок. В одной руке она держала полупустой бокал для бренди. Рядом с ней на столике из хромированной стали и слоновой кости стояла откупоренная бутылка коньяка «Реми Мартин». Большой кот смотрел на женщину с роскошного дивана, длиной едва ли не в половину огромной гостиной.

Глядя на женщину, можно было подумать, что она не замечает ни Смита, ни кота — вообще ничего. Она смотрела в пространство; на фоне массивной мебели она казалась совсем крошечной.

Смит обвел взглядом комнату, убеждаясь, что женщина действительно одна. Он ничего не увидел и не услышал. В доме царила зловещая тишина. Смит осторожно вошел в гостиную, все еще держа «беретту» двумя руками. Женщина подняла бокал и осушила его одним глотком. Она потянулась к бутылке, вновь наполнила бокал до половины, отставила бутылку и опять воззрилась куда-то вперед. Ее движения казались механическими, словно у робота.

Смит еще приблизился к ней, не издавая шума и по-прежнему держа пистолет наготове.

Внезапно женщина посмотрела прямо на него, и Смит понял, что откуда-то знает ее, где-то видел ее прежде. По крайней мере — ее лицо, китайское платье с высоким воротником, которое она носила, ее повелительный взгляд. Разумеется, он видел ее в фильмах. В китайских лентах. Эта женщина была кинозвездой. Ю Юнфу мог гордиться такой супругой. Впрочем, кем бы ни была эта женщина, сейчас она в упор смотрела на Смита, не обращая внимания на его пистолет.