Кодекс Алеппо - [62]

Расследование, связанное с судьбой пропавших листов, нужно начать с вопроса, что мы на самом деле ищем. Наиважнейшая отсутствующая часть «Кодекса» относится к его началу, Пятикнижию. Часть текста приблизительно такой же величины, относящаяся к книгам Пророков, отсутствует в конце. Некоторого количества листов не хватает в середине. Все это может находиться в одном вместе, а может существовать и в разрозненном виде. Возможно также, что отдельные листы были разрезаны на части и проданы в качестве амулетов. В большинстве своем книги, в которых недостает страниц, теряют свою ценность. А вот манускрипты – особенно те, которым приписываются магические свойства, – становятся часто дороже, если их разделить на части. Например, труд каббалиста Хаима Виталя, написанный четыреста лет назад, в недавнее время был расшит своими владельцами на отдельные листы, и эти листы продавались раздельно к великому сожалению ученых. Книжный бизнес следует правилам любого другого бизнеса, и продажа листов по отдельности давала больший доход.

Любой человек, интересующийся судьбой пропавших частей «Короны», услышит множество историй про листы, циркулирующие среди алеппских евреев. Все они построены по единому шаблону и все бездоказательны. Одну такую историю мне рассказал Моше Розенфельд, букинист, сидящий в захламленной книжной лавке в центре Иерусалима. В 1990 году он в Нью-Йорке шел по Бродвею и вдруг услышал, как кто-то его окликает. Обернувшись, он увидел мужчину лет тридцати пяти, который двадцать лет назад был его учеником. Этот человек, выходец из Алеппо, рассказал, что с тех пор переехал из Израиля в Нью-Йорк, где у него родственники, занимающиеся импортом товаров из Китая.

– А вы чем сейчас занимаетесь? – спросил он Розенфельда.

– Я букинист, – ответил Розенфельд и увидел, как загорелись глаза собеседника.

– А вы про «Кодекс Алеппо» слышали? – спросил он.

– Да, это книга, которая сгорела, – ответил букинист.

Его собеседник расхохотался.

– Да вовсе и не сгорела! – воскликнул он. Затем порылся в кармане, достал бумажник и показал букинисту кусочек пергамента, для надежности вложенный в пластиковый конвертик. – Это из «Короны».

В то время, сказал Розенфельд, он был еще новичком в книжном бизнесе и лишь позже понял ценность показанного ему куска пергамента. Спустя какое-то время он услышал другую историю: израильтянин, работающий в Сан-Паулу охранником у семьи банкиров родом из Алеппо, рассказал ему, что у этой семьи находятся два листа из «Короны».

Михаэль Магген, реставратор бумаги в Национальном музее Израиля, и Адольфо Ройтман, ответственный за хранение «Короны» и свитков Мертвого моря в этом музее, говорили, что знают людей, якобы прячущих у себя листы из «Короны», но отвечать на вопросы эти люди отказываются. Помимо таких намеков на существование отдельных фрагментов манускрипта, ходит слух о том, что большая часть «Короны» хранится в одном месте. Своего рода Святой Грааль упомянутого мною тайного общества «Кодекса Алеппо».

Уильям Гросс, коллекционер, проживающий в Тель-Авиве, преподал мне краткий курс для «чайников» в области редких древнееврейских книг. Сам он, человек открытый, видит себя не столько коллекционером, сколько хранителем подобных материалов. Родился Гросс в Миннеаполисе. Стены его гостиной украшены древними артефактами: семисвечниками, шкатулками для пряностей, украшениями в форме гранатов для свитков Торы – все они некогда принадлежали еврейским общинам в Европе или в исламском мире, последних, впрочем, за малым исключением уже и не существует. «Я прекрасно знаю, что стоит за моими коллекциями, – сказал мне Гросс. – Холокост, бегство евреев с Востока. Эти вещи окутаны великой печалью». У него множество различных предметов старины, но главное, по его словам, – это священные книги: «когда человек создает такой манускрипт, он вкладывает в него часть своей души».

Еврейские манускрипты присутствуют на книжном рынке, переходят от продавца к покупателю, от дельца к дельцу, появляются на аукционах, ими торгуют тайно и открыто. В течение ряда лет некоторые самые редкие и дорогие еврейские манускрипты вдруг бесследно исчезали, пока Рене Брагинский, малоизвестный коллекционер из Цюриха, не сообщил о своей коллекции, одной из самых примечательных в мире. Как правило, наиболее старинные книги дороже всего и стоят, а книги возраста «Короны» крайне редко выставляются на продажу. Какое-то время назад, еще до нашей встречи, Гросс посетил некий аукцион, на котором была выставлена пара впечатляющих вещей: проданный за 600 000 долларов свиток Книги Эсфири шестнадцатого века, написанный писцом-женщиной, и свиток Торы, созданный до 1492 года, то есть до изгнания евреев из Испании, – его продали за 350 000 долларов. Какая-либо часть «Короны» на черном рынке была бы много дороже, даже с учетом ее незаконного приобретения и невозможности открыто демонстрировать и перепродавать (что, разумеется, снижало цену). По словам Гросса, один библейский кодекс, гораздо менее значимый, чем «Корона», был продан в 1990 году за три миллиона долларов.

Если порой неясно, куда подобные артефакты уходят, то зачастую невозможно и уловить, откуда они пришли. Священные еврейские манускрипты неизменно принадлежали еврейским общинам – они хранились в домах, иешивах и синагогах и перемещались вместе со своими обладателями. Поэтому почти нет достоверных сведений об источниках их происхождения. Такова одна из особенностей еврейской истории: у постоянно переселяющегося народа нет принадлежащей монарху библиотеки или богатых монастырей. Существенную часть продающихся еврейских манускриптов составляют книги, которые были украдены, проскочили через барьер, отделяющий честный мир синагог и библиотек от черного рынка. Кражи из синагог, иешив и общинных библиотек бытует и сегодня. Многие случаи воровства остаются незамеченными, потому что в синагогах, как правило, нет учета хранящегося там имущества. Причастным к краже может оказаться и смотритель синагоги. Для тех, кто связан с библиотеками, это не новость: возьмем недавний печально известный случай. В 2004 году сотрудник, ответственный за еврейские книги в Национальной библиотеке Франции, был арестован и обвинен в краже и перепродаже драгоценного манускрипта Библии из охраняемой им же коллекции. «Обычно коллекционеры не зарятся на заведомо украденный экземпляр, – сказал мне Гросс, – но исключения бывают».