Код Майя--MMXII - [31]

Таким образом, мы полностью завершили круг из двадцати сменяющих друг друга волн мотивации и нигде не обнаружили противоречия с выдвинутой гипотезой. Напротив, поиск противоречий, движущих сменой мотиваций, оказался весьма плодотворным подходом, позволившим найти методы анализа психотипов и их сочетаний.

Должен признаться, что публичное обращение к теме «гороскопов» изначально было очень рискованным для моей репутации. Что поделать, если даже родная матушка опечалилась столь несерьёзным занятием сына, а за ней внучки начали подкалывать папу.

Однако теперь можно перевести дух с облегчением – «она всё-таки вертится», религиозное знание древней цивилизации майя оказалось столь же надёжным источником символических образов и связей, как древнеиудейская символика чисел и евангельская антропология, проросшие и расцветшие в булгаковском Романе. Противоречий между майянской и русской моделью Булгакова-Гумилёва не только не обнаружено, но они сты­куются с такой точностью и детальностью. Что означает такой же символический прорыв в гуманитарном, психолого-историческом знании, каким в физике была резерфордовская модель атома по отношению к таблице Менделеева.

Это много чего означает для всех нас – например, толстый гвоздь в крышку гроба социального картезианства, сохранявшегося в идеологических теориях – либеральных фрейдистских, левых марксистских и правых фашистских. Человечество и всемирная история – это вовсе не хаос социальных атомов, отталкивающихся и притягивающихся согласно индивидуальным зарядам, а тонкий и бесконечно красивый процесс, протекаю­щий в наших душах.

Как минимум, это повод задуматься и искать не простые, а адекватные решения.

17. Начало Психоистории

Попробую наглядно описать стоящую перед будущими психоисториками задачу. Перед нами два почти бездонных «чёрных ящика». На одном написано «История», на другом – «Психология».

Не только чужая душа потёмки, но как выяснили И.Брёйер и З.Фрёйд – своя психика по большей части тоже. Попытки выяснить, что там глубоко внутри, с помощью методов картезианской науки похожи на попытку увидеть, как устроен и работает совре­менный компьютер, с помощью инструментов механика и слесаря. Задача анализа ослож­няется ещё и тем, что у нас нет не только исходных кодов операционной системы, но даже приблизительного списка программ, модулей, утилит, баз данных. Поэтому единственный способ анализа – это реконструкция внутренних процессов на основе внешних реакций такой системы, прежде всего, отношения и взаимодействия между разными людьми и коллективными субъектами, а значит между соответствующими ипостасями личности и «коллективного бессознательного».

Чтобы докопаться до «исходных кодов», нужно ретроспективно проследить развитие всех этих ипостасей (живых психических программ), то есть реконструировать отношения индивидуальных и коллективных субъектов в другом «чёрном ящике» под названием «История». Сегодня этот «ящик» представляет собой слегка упорядоченное нагромождение документальных, археологических, нумизматических, художественных, культовых артефактов. К «ящику» приложена много раз переделанная опись, сведённая из ранних реконструкций. При этом все варианты реконструкции истории основаны на некотором уровне понимания психологии политических и культурных субъектов.

Общая проблема двух отрядов исследователей заключается в том, что порознь эти два «чёрных ящика» глубокому анализу не поддаются, только вместе, путем поэтапного приближения к общему результату. При этом движение возможно и необходимо с двух противоположных концов – от сложного настоящего к прошлому, поскольку текущая история нам вроде бы наиболее доступна в ощущениях. Однако при этом всё равно приходится иметь дело с массой посредников и источников, перевирающих события до неузнаваемости. В этом смысле куда приятнее движение от простого к сложному, путём психоисторической реконструкции начальных стадий антропогенеза и Предыстории.

В предыдущих главах философического расследования мы, как и жрецы майя, ограничили предмет поисков всего лишь двумя самым несложными ипостасями личности – вариантами образа действия (мастерства) и образа желаемого (мотивации). В евангель­ской антропологии они называются «плоть» и «душа», они же в библейской символике – «скот» и «жена», а в булгаковском Романе – «мастер» и «жена».

На основе психологических портретов и видимых отношений известных личностей мы смогли приблизиться к более глубокому анализу психологических типов. Кроме того, и это самое главное – мы нашли однозначную взаимосвязь между 20-ю базовыми психо­типами и определёнными стадиями развития социальных систем, когда эти варианты вос­требованы. То есть обнаружили общую «стенку» обоих «чёрных ящиков» и даже выявили общую структуру этого «интерфейса».

Похоже, что углубиться дальше на основе анализа внешних, обыденных слоев лич­ности современников, даже самых выдающихся, не получится. Поэтому поищем другие зацепки для продвижения к более глубоким слоям психики и соответствующих историчес­ких процессов. Третья ипостась личности – «дух», он же – «муж», он же – «внутренний человек» согласно евангельской антропологии, играет промежуточную, посредническую роль между обыденной личностью и «внутреннейшим», то есть надличными ипостасями «коллективного бессознательного». Ипостась «духа» – это средоточие коллективного опыта большого, но всё же ограниченного сообщества – касты, сословия, профессии. Ипостась мастерства сиюминутна, регулярно впадает в кризисы и меняется на протяже­нии жизни человека. Ипостась мотивации охватывает всю жизнь одного человека, задает его внешние цели в мирской жизни (потому и названа «внешний человек» в антропологии апостола Павла).