Код довинчен… - [4]

3.

Вдруг из темноты что-то стало проявляться… Я будто отходил от наркоза. Я лежал на чем-то твердом… И мне начинают припоминаться какие-то смутные детали. Ну, конечно, я отхожу от наркоза. Так было после операции на сердце…

Как и тогда, я почти явственно услышал два женских голоса, которые обсуждали, как поменять мне простыню, на которой я лежал на столе. А может, это было просто полубессознательное состояния, галлюцинация?.. Нет, я явно оживал… Видимо, я где-то в реанимации… Я открываю глаза и вижу два ангельских личика — самые первые лица, представшие предо мною после моего возвращения на нашу грешную землю оттуда, откуда возвращаются далеко не всегда. Одна из моих ангелов была белокура, а у второй волосы были светло-каштанового цвета. Обе были одеты в голубые блузки и такого же цвета брюки спортивного покроя. Конечно, это медсестры.

Когда-то это уже было… Де жа вю… Я опять впал в какую-то полудрему… Но нет, это не операция на сердце… Та операция была три года назад. Но видение продолжалось, и я смотрел его, узнавая деталь за деталью…

Одна из девушек моментально отреагировала на мои открывшиеся глаза и веселеньким голоском прощебетала: «Вы проснулись? Вот и прекрасно! Мы сейчас вам сменим простынку — вы пролежали на ней уже пять часов…» «Пять часов! — подумал я. — Так значит, я выжил!» Меня подхватили какие-то зубы, как у ковша экскаватора, и под гудение мотора я вознесся, наверное на полметра вверх. Неимовернейшая боль пронзила меня от макушки до пяток: ноги и голова у меня свисали с ковша, напрягая грудную клетку, которая была во время операции будто топором надвое расколота. Я едва не заорал благим матом, с трудом сдержавшись только благодаря присутствию двух ангелочков… Мужчина я или не мужчина, в конце концов!

После этого «экскаватор» аккуратненько уложил меня на место. Простынка, на которую я приземлился, была подогрета, что оказалось очень кстати, так как в реанимации было холодно, как в морге. Почему-то именно такое сравнение возникло у меня тогда. А запомнились все детали так ярко, видимо, потому что для меня это было начало новой, второй жизни на этой земле.

Поменяв мне простынку, одна из девушек сказала: «А теперь немного потерпите. Мы должны помочь вам откашляться». Они повернули меня на бок, отчего я опять чуть не закричал, зажали меня с двух сторон, как в тиски. И вдруг через дикую боль я почувствовал, как две пары упругих девичьих грудей, которые были отделены от меня, как мне тогда показалось, только тонюсенькой перегородкой легкого материала медицинских блузок, жарко уперлись мне в спину с одной стороны и расколотую грудную клетку — с другой…

И вдруг почти вся боль ушла, а по моему телу растеклось приятное тепло. Их руки колотили меня по бокам, каждый удар отдавался болью, но я тогда еще удивился, как мужское начало выделяло на таком фоне бесчеловечных ударов прикосновения женской груди…

Тут я очнулся вновь. Я осознал, что то, что я видел было не де жа вю, а просто провал сознания, дрёма… Я окончательно очнулся. Открыв глаза, я сначала увидел только какой-то густой белесый туман. Вскоре я понял, что это потолок в комнате, где я лежу. Я хотел приподняться, но не смог. Где я? Когда я поднес руку к голове то, обнаружил, что она забинтована.

Тут ко мне начала постепенно возвращаться память. Я даже понял, что означало моё де жа вю! Последнее, что я помнил от прошлой жизни — было ощущение нежной и теплой женской груди. Поэтому я, наверное, и вернулся из беспамятства через воскрешение последнего физического ощущения. Но что это было? Может, тоже сон? Нет, нет… В памяти моей стала выплывать все более и более явственная картина того, что я видел в последние моменты моей предыдущей жизни… Фу, черт! Да никакая это не прошлая жизнь, а та же самая. Я просто тогда потерял сознание!

Я огляделся. Это госпиталь… Рядом с моей койкой, оборудованной капельницей, сидя на кресле, спала моя жена. Да, да… Я в Америке, здесь близких пускают к постели тяжелобольных в любое время суток практически без ограничений. Значит я уже вернулся из России… Ну, конечно, я припомнил свой полет и даже посадку в Сан-Диего… Да, да! Конечно же, была аварийная посадка!..

Я понял, что жена моя провела рядом с моей кроватью бессонную ночь, пока не свалилась в изнеможении. Сколько было времени, я мог только догадываться — за окном уже забрезжил рассвет.

Что со мной случилось? Значит, я выжил в самолетной аварии… Как? Кто меня спас?

Я пытался повернуться, но при этом невольно застонал. Моя жена, как встревоженная птица, тут же встрепенулась и тоже, видимо, ничего сначала не поняв, осмотрелась вокруг. Но тут же встала, наклонилась надо мной и прошептала: «Слава Богу! Наконец-то ты пришел в себя…» Она тихонечко поцеловала меня в лоб, как целуют засыпающих детей да еще покойников.

Да я и был для нее одновременно и постоянным ребенком, о котором она каждодневно пеклась, и «периодическим» покойником: ведь я перенес две операции на сердце, черепную операцию, дважды попадал в неотложку в бессознательном состоянии, почти в коме, по причине дикого кровотечения (я после установки искусственного сердечного клапана вынужден принимать разжижающий кровь препарат). Так что если я и жив все еще, то только благодаря моему доброму ангелу — моей жене. А вот теперь и новая напасть свалилась на ее голову — крушение самолета, в котором я летел!