Кобра и наложница - [69]

Он оглядывался на ее жизнь, тянувшуюся, как бесплодные пески пустыни Сахары. Она желала любви и страшилась ее, создавая препятствия, чтобы отгородиться от его чувств, когда он из заботливого друга и верного защитника превратился в ее страстного поклонника.

Всеми силами он хотел, чтобы можно было повернуть время вспять. Тогда бы он стал настойчиво уговаривать ее, ухаживать за ней. Чтобы показать удовольствие, которое получают мужчина и женщина от физической близости, и развеять все ее страхи.

Кеннет нежно обнял Бадру, покачал ее на руках как испуганного, заплаканного ребенка.

Но она-то не была ребенком, она все еще дрожала всем телом, как норовистая кобыла, инстинктивно чувствующая присутствие жеребца-производителя. Он должен был щадить ее чувства.

— Никогда больше, — сказал он охрипшим голосом. — Я никогда больше не допущу, чтобы другой мужчина обидел тебя. До тех пор пока хоть одна капля крови будет течь в моих жилах. Я обещаю тебе, малышка.

Бадра улыбнулась сквозь слезы так, что у него защемило сердце.

— Я знаю, ты хочешь помочь, Хепри. Но существуют такие вещи, с которыми не поможет справиться ни твоя отвага, ни твоя сила. Ты не сможешь вызволить меня отсюда, даже если захочешь пробить эти стены. Тебе не одолеть эту крепость…

— Ты еще не знаешь, что будет, если я возьмусь за дело, — храбро заявил он.

На ее лице выразилось смущение, когда он встал.

— Куда ты собираешься?

— Обратно в отель. Рассказать Джабари, что ты в безопасности. — Он повернулся. — Но ты ни при каких обстоятельствах не должна покидать эту комнату. Я заплачу стражникам, чтобы тебя охраняли, пока меня не будет. Запрись хорошенько и жди только меня!

Он громко захлопнул за собою дверь и зашагал прочь.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Кеннет спустился в холл, запоминая дорогу, повороты, изгибы коридоров и изучая доступность помещений этого борделя. Повернув за угол, он увидел дверь, возле которой стоял лысый, сурового вида евнух, с саблей на поясе. Вела ли эта дверь к выходу?

Лицо стража было бесстрастным, хотя он был вежлив:

— Если вы ищете выход, сэр, идите через главный вход.

— Я полагаю, что эта дверь не приведет меня в приемную, — высказал предположение Кеннет, наблюдая за выражением лица стражника.

— Она ведет всего лишь на балкон второго этажа.

Балкон второго этажа, который имеет лестницы во внутренние помещения. Хорошо. Кеннет встретился взглядом с глазами стражника.

— Мне кое-что нужно. Где я могу позвонить?

— Пользуйтесь звонком в комнате, сэр, и слуги принесут вам все, что вы пожелаете.

— Мне нужен кто-нибудь, кому я могу доверять. — Кеннет достал из кармана брюк толстую пачку банкнот и помахал ею в воздухе. Как он и ожидал, глаза у стражника расширились и алчно загорелись.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь встал у дверей апартаментов моей наложницы. Я не желаю, чтобы туда кто-либо входил.

Стражник кивнул.

— Я могу договориться, чтобы меня здесь заменили.

— Хорошо. Еще мне нужно, чтобы кто-нибудь сходил на базар. Я бы хотел, чтобы купили жасмины. Свежие цветы, а не духи.

— Сколько, сэр?

— Столько, чтобы уставить ими всю комнату. Но они должны быть свежими. — Кеннет вытащил еще несколько бумажек, делая вид, что пересчитывает их. Глаза стражника расширились еще больше. Кеннет протянул ему деньги.

— Это тебе за то, чтобы ты сделал мне одолжение.

Кеннет взял еще несколько банкнот и протянул их стражнику:

— А это на покупки, и еще за то, что ты сам пойдешь за ними.

Легкая улыбка, подобная изгибу его сабли, скривила губы стражника. Кеннет молил Бога, чтобы стражник не подвел его.

Воины племени Хамсинов захватили Шеферд-отель.

Удивленный и в то же время довольный, Кеннет сел в большое кресло в номере, который снял для Джабари. Шейх сидел напротив него, его темные глаза горели решимостью. Вокруг Джабари разместилось множество мужчин, одетых в синие одежды. Одни лежали на своих скатках, другие спали на полу как бы в ожидании атаки вражеского племени. Двенадцать самых лучших воинов племени. Ему было интересно, что подумал об этом вторжении Хамсинов с острыми саблями у пояса в этот приличный отель его управляющий.

— Он был против нашего прихода, когда увидел, сколько нас. Но когда ему сказали, что мы почетные гости герцога Колдуэлла, он успокоился, — усмехнулся Джабари.

Кеннет заметил саблю, лежавшую возле шейха на расстоянии вытянутой руки, и представил себе, как несколько неустрашимых воинов, подталкивая локтями управляющего, втолковывали ему, чьи они гости. Сабли подействовали сильнее, чем имя герцога Колдуэлла.

— Но вовсе не нужно, чтобы они все оставались с тобой, Джабари.

— Моим людям дадут комнаты, но сегодня ночью они захотели остаться здесь, чтобы узнать от тебя новости. Мы привезли с собой женщину для ухода за ребенком. Завтра я отправлю Жасмин в наш лагерь, где она будет жить с Элизабет. С ней находится Рашид, который будет охранять ее до отъезда. — Шейх поднял бровь. — Мы не потребовали еще одну комнату и сэкономили твои деньги.

— Спасибо за заботу. Я думаю, что счет за еду покроет эту разницу, — сухо сказал Кеннет.

— Кто может есть в такое время? — задумчиво возразил Джабари.

Одетый в удобный белый халат, в мягких хлопковых шароварах, он был без тюрбана. Его иссиня-черные волосы падали на плечи. Но несмотря на то, что он выглядел по-домашнему, Кеннет чувствовал, что его друг неспокоен. Под глазами у него залегли темные тени. Шейх напряженно сидел в своем кресле, мускулы его были напряжены, как будто он ожидал нападения.