Коббл Хилл - [66]

Брюс уставился на Райана, вероятно, подумав что-то расистское, потому что Брюс был худшим мудаком из всех мудаков на свете.

– Посмотрите-ка на Черного Райана! Ты тут, что ли, босс?

Райан выпрямился во весь рост и стал значительно выше Брюса.

– Ты видел нас – мы были в магазине, и эти парки продаются больше чем за тысячу долларов каждая. Мы предлагаем тебе сделку. Ты хочешь себе это дерьмо или нет?

– Дашь мне посмотреть? – спросил Брюс, и Лиам понял, что он сдается.

Райан развязал куртку и помахал ею перед одноклассником.

– Лимитированная коллекция. Уже распроданы в онлайн-предзаказах. Это коллекционный предмет.

Он взглянул на Лиама.

– Или мы можем просто придержать их и продать через год за двойную цену.

Брюс взял парку Райана, жадно облизал губы, вывернул ее наизнанку и проверил подлинность на бирке с внутренней стороны. Теперь Брюс полностью был в их власти.

– Я пользуюсь Venmo[52], – сказал Райан. – Можешь перевести деньги прямо на мой банковский счет.

– А?

– Дай мне свой телефон и кредитную карточку, – нетерпеливо сказал Райан.

Лиам еле сдерживал себя, чтобы не захихикать. Райан обращался с Брюсом как с ребенком. Он был в своем репертуаре.

Покончив с банковским переводом, Райан передал Брюсу телефон и кредитную карточку вместе с толстовкой и паркой.

– Так. Ты только что заплатил мне. – Он посмотрел на Лиама: – И мне нужно вернуть тебе половину. Я знаю, что у тебя нет кредитной карточки. Не волнуйся, можешь мне доверять.

Лиам холодно кивнул:

– Спасибо, мужик.

– Да, спасибо. – Брюс схватил одежду, которая наверняка будет смотреться на нем ужасно. Больше всего Брюс походил на Лайнуса ван Пельта из комиксов «Мелочь пузатая».

Наконец Райан улыбнулся. И Лиам тоже. Трудно было удержаться – они только что забрали у Брюса гребаную кучу денег.

– Без проблем, – сказали они в унисон, зная, что будут смеяться над этим всю оставшуюся жизнь.

Глава 17

– Молчи, бэби, молчи, – тихо пропела Элизабет в микрофон, изображая Дэвида Боуи, страстного и одновременно отстраненного. Она нарисовала молнии на щеках и на лбу синим хирургическим маркером.

Пьяный бородатый чувак с уродливой оранжевой татуировкой на шее лениво танцевал перед ней. Его серый свитер был покрыт черной кошачьей шерстью.

Венди и Рой стояли бок о бок с напитками в руках, наблюдая за происходящим.

– Это учитель, который преподает в классе Шай латынь, – наконец заметила Венди. – Тот самый, в которого она влюблена. Мне нужно поговорить с ним, сказать, чтобы он не поощрял ее. До сих пор у нее не было ни малейшего интереса к настольному теннису, а теперь он вдруг появился.

– Думаю, мне пора, – сказал Рой. – Лучше пойду домой, к своему ноутбуку. Сегодня вечером я сделал много заметок.

Венди, казалось, не слышала его.

– Татуировки. Борода. Кошачья шерсть. Он такой грязный. Я точно скажу ему кое-что.

Рой схватил ее за локоть:

– Лучше не надо. Веселись с новыми друзьями. Шай сейчас присматривает за ребенком. С ней все в порядке.

Они продолжали наблюдать за Элизабет, как и все остальные в толпе. Никто не мог отвести от нее взгляд, но все же в ней было что-то отталкивающее. Насколько мог судить Рой, Элизабет была слишком увлечена своим выступлением, чтобы поздороваться с мужем как следует. Какой странный брак. Но, конечно, все браки были странными. Даже у них с Венди в последнее время не все ладилось.

– В любом случае Шай безответно увлечена сыном медсестры, – заметил он. – Ты ведь помнишь?

– Это нельзя назвать неразделенным увлечением, – поправила его Венди. – Особенно если человек начинает отвечать взаимностью. Этот мальчик такой неуклюжий. Кажется, без Шай он и шага не может сделать.

Рой не ответил. Венди вела себя жестоко. Все дело было в вине. После пары бокалов вина она всегда начинала злословить.

– Ты запал на медсестру, – добавила Венди. – Похоже, она всем здесь нравится.

Пичес, судя по всему, действительно наслаждалась обществом знаменитого певца, который когда-то играл в известной группе. Оба были в черных джинсах. Она продолжала улыбаться, демонстрируя ямочки на щеках, а он улыбался ей в ответ, как придурок.

– Да, – согласился Рой, потому что Венди сказала правду. В конце концов, он тоже может вести себя жестоко.

Она испытующе посмотрела на него и тут же отвела взгляд.

– Я смотрю на тебя полными грусти глазами… – проникновенно пела Элизабет в микрофон.

Рой вгляделся в толпу в поисках Таппера. Тот все еще стоял за стойкой бара, опершись на локти и потягивая очередную порцию «Гиннесса». Вид у него был нездоровый.

– А вот толстая жена музыканта, – безжалостно продолжала Венди, все еще высказывая мысли, которые появились у нее под влиянием вина. – Она такая красивая. Если бы не ее рассеянный склероз, я бы сосватала ее в агентство, где требуются модели плюс-сайз. Да даже с РС она подошла бы… Она, наверное, всегда играла вторую скрипку, пока он делал музыкальную карьеру, потом растолстела, родив ребенка, и в конце концов заболела, – задумчиво произнесла Венди. – Я хочу ей помочь.

Рой не был уверен, что Мэнди нужна помощь, но Венди всегда было необходимо чувствовать себя нужной. По крайней мере, она больше не интересовалась учителем латыни. Таппер выглядел еще более встревоженным. Его глаза были прищурены, а лицо блестело серовато-зеленым блеском.