Коббл Хилл - [63]

– А какие у овец хвосты?

В Англии было полно овец. Шай видела их из окна машины, когда они ехали на побережье или в дом престарелых, где ее бабушка до самой смерти сидела уставившись в телевизор, пила джин и ела шоколад.

– Маленькие изящные хвостики, как самый кончик собачьего хвоста. – Шай надеялась, что Тед скоро захочет спать. – Хочешь посмотреть фильм, пока мы будем рисовать?

Он решительно покачал головой:

– Нет, мы будем играть в нашу игру. Наша на самом деле даже лучше, чем оригинальная, потому что мы усовершенствовали ее.

– Я только выпью стакан молока. Хочешь немного? – Шай надеялась, что от молока Тед захочет спать.

– Давай, – сказал Тед, – но не трогай печенье в банке, которое стоит в холодильнике. Оно только для взрослых.

Шай взяла упаковку органического молока, наполнила два стакана до половины и поставила коробку обратно в холодильник. В глубине верхней полки стояла большая металлическая банка с завинчивающейся крышкой. Она достала ее и отвинтила крышку. Банка была полна комковатого домашнего шоколадного печенья. Шай поднесла ее к носу и понюхала. Вонючий запах человеческого пота нельзя было спутать ни с чем другим. Печенье было сдобрено марихуаной.

Шай нашла кухонный ящик, в котором лежали всякие полезные вещи, такие как пищевая пленка и фольга, и достала пакет для сэндвичей на молнии. Никто не заметит, если она возьмет два печенья. Шай сунула пакет с печеньем в карман толстовки и поставила банку обратно в холодильник.

– Я закончил с овцами! – крикнул Тед из своей спальни.

Шай вернулась в комнату и протянула ему стакан молока:

– Выпей все, чтобы не пролить на нашу классную игру.

Она села со своим молоком и принялась рассматривать безумные рисунки и разные карандашные каракули на стикерах, разбросанных по всему круглому столу.

– Так как же мы будем играть? Нам понадобятся кубики или что-то еще?

Тед допил молоко и поставил стакан на пол.

– Ты лучшая нянька, ты даже лучше, чем мои родители, – сказал он и громко рыгнул.

Шай взяла стикер с овцой и приклеила его к окну одного из нарисованных ею домов – просто для забавы.

– Ну да, они же мне платят. А им-то никто не платит.

Тед, казалось, обдумывал ее слова и одновременно размышлял, куда приклеить свой стикер. Он убрал тот, с овцой, который Шай прилепила на окно дома, и протянул ей:

– Окей. Давай играть.

Как только Рой увидел Элизабет – высокую блондинку в забрызганном краской белом комбинезоне поверх черного бикини и в серебристых высоких кедах, – он понял, что никогда не сможет петь перед ней. Он боялся даже представиться.

– Хижина любви, детка[50], – промурлыкала Пичес прямо Рою в ухо, когда потащила его к микрофонной стойке, установленной перед барабанами. Казалось, она забыла обо всех нормах приличия.

Элизабет посмотрела в сторону Роя, пока возилась с дисками для караоке-автомата, и улыбнулась. Зубы у нее были желтые, а уголки рта опущены, как у черепахи.

Она встала во весь свой монументальный рост и обратилась к нему:

– Вы же Рой Кларк.

– Привет, – Рой кивнул ей, потому что Элизабет не протянула ему руку. – Спасибо, что пригласили нас. Это очень благородно с вашей стороны. Да, и еще, мы с Таппером старые приятели. Он даже показывал мне свою мастерскую. – Когда Рой нервничал, у него чаще проскальзывал британский акцент.

– Что ж, это прекрасно, – ответила Элизабет.

– Потрясающе, – сказал Рой.

– Хижина любви, хижина любви, хижина любви! – взвизгнула Пичес.

Рой встал на цыпочки, чтобы найти Венди. Она что-то жевала, предлагая всем тарелки с едой. Он помахал ей над морем пьяных голов. А потом еще раз, уже обеими руками.

Венди показала ему что-то похожее на мини-хот-дог.

– Голоден? – произнесла она одними губами.

Рой энергично закивал, рассчитывая на то, что Венди подойдет прямо к нему с тарелкой еды.

– Есть шанс, что я хотя бы смогу выбрать песню? – спросил он Пичес и Элизабет, потому что теперь было неясно, кто из них главней.

– Не хочешь петь «Хижину»? – спросила Пичес. Она начинала действовать ему на нервы. – Да ладно тебе.

– Конечно можешь, – перебила ее Элизабет. – Разве не в этом смысл? Или хочешь – вообще не пой.

– А ты поешь? – с любопытством спросил Рой. Элизабет не походила на человека, который поет.

– Дорогой, я принесла тебе кое-что перекусить. Мы споем? – Венди сунула Рою под нос тарелку с отвратительными на вид мясными закусками и кукурузными чипсами, прекрасно зная, что он их не захочет. Муж ее немного раздражал. У него было столько друзей, и он с таким удовольствием флиртовал со школьной медсестрой. Тем временем она целый год работала во Fleurt – или, по крайней мере, делала вид, что работает, – в скучном офисе, в полном одиночестве. В Enjoy! было лучше. Венди даже начала получать удовольствие от работы. Но она все еще не сказала о понижении Рою. Это казалось таким унизительным. Неужели она действительно такой сноб?

– Мы могли бы спеть нашу песню, – сказал он.

Их песня была Candle in the Wind[51] Элтона Джона. Ни у кого из них не было музыкального слуха. Шай кричала на родителей, когда они пытались петь.

Рой взглянул на Пичес:

– Ты не возражаешь?

Пичес пожала плечами. Она и вправду казалась немного разочарованной.