Князья Шуйские и Российский трон - [50]

Шрифт
Интервал

. Между тем подметные письма Шуйского, направляемые в лагерь Болотникова и обращенные к находившемуся в лагере дворянству, сделали свое дело. 15 ноября 1606 г. из лагеря к Шуйскому ушли Григорий Сумбулов и Прокопий Ляпунов со своими отрядами рязанских дворян. Это событие послужило переломным моментом в осаде Москвы. За рязанцами покинули лагерь московские стрельцы, изменившие Шуйскому во время взятия восставшими Коломны, а затем потянулись и другие люди. Лишь Истома Пашков со своими веневцами и каширцами оставался пока верен Болотникову.

Между тем Шуйский получает с севера России существенное подкрепление в составе 400 двинских стрельцов. Значительно усилившись, царь Василий решается дать бой противнику. Сражение произошло 27 ноября и окончилось победой Шуйского. После этого поражения и Истома Пашков изменяет Болотникову и переходит на сторону Шуйского. Его уход нанес непоправимый удар делу восстания.

В это время в Москву прибывают смоленские и ржевские полки. Их беспрепятственный проход обеспечивался полком М. В. Скопина-Шуйского, который, став у Данилова монастыря и пропустив полки, дал им возможность отдохнуть и приготовиться к предстоящему бою, а затем включил в свою армию смольнян, а также части, остававшиеся в Москве в период осады. С этой вновь сформированной армией Скопин-Шуйский выступил в поход на противника. 2 декабря 1606 г. у деревни Котлы был дан бой, закончившийся полной победой армии Шуйского. Выбив противника из деревни, победители продолжали гнать его до села Коломенского, где сражение продолжалось еще три дня. Однако после того, как Скопин-Шуйский в ходе боя применил раскаленные ядра, Болотников оставил свои позиции и отступил к Загорью.

Казаки, оставшиеся под командой атамана Беззубцева, огородили свой табор тремя рядами тесно связанных саней, залитых водой и обледеневших, но и это не остановило осаждавших. Тогда Беззубцев предложил сдачу при условии сохранения жизни всему его отряду. Скопин, не желая лишних, ненужных потерь, принял эти условия, и казаки сдались[338]. 5 декабря Василий Шуйский специальными грамотами известил города России о победе над Болотниковым, а девятнадцатилетнему воеводе М. В. Скопину-Шуйскому пожаловал чин боярина[339].

Болотников с остатком войск ушел к Серпухову, но жители не впустили его, и он обосновался в Калуге. В погоню за Болотниковым было послано войско, которое возглавил Дмитрий Шуйский, мечтавший захватить самого Болотникова и тем самым взять реванш над ненавистным племянником (полк последнего оставался в Москве). Но Болотников уже успел получить подкрепление из южных городов и неожиданно ударил одновременно и с фронта, и с тыла по армии Дмитрия Шуйского, уверенного в скорой и легкой победе и поэтому не ожидавшего нападения. В этом сражении Шуйский потерял около 14 тыс. человек и едва успел ретироваться в Серпухов, где потерпел второе поражение и с позором бежал в Москву. Тогда под Калугу было послано войско во главе с Иваном Шуйским, но и оно, просидев под городом целый месяц, не добилось успеха. Теперь под Калугой встало новое, не подчинявшееся И. И. Шуйскому, подкрепление во главе с князьями Мстиславским и М. В. Скопиным-Шуйским. Понимая, что прямым штурмом Калуги не взять, Скопин-Шуйский решил применить новый маневр. Поскольку калужский кремль-«острог» был деревянный, он решил его поджечь при помощи «подмета». Под прикрытием передвижных «туров» осаждающие двигали перед собой дровяной вал, рассчитывая окружить им деревянный острог и поджечь. Однако Болотников не только разгадал намерения Скопина, но и использовал маневр противника против него самого. Он тайно вывел подкоп за стены города и заложил бочки с порохом с таким рассчетом, что когда нападающие подошли к намеченным Болотниковым точкам, произошел взрыв, разметавший не только дровяную гору, но и все орудия передвижения («туры») вместе с людьми. В лагере нападающих начался переполох[340].

Войска Шуйского простояли под Калугой, блокируя ее целых три месяца и пресекая всякую возможность получения Болотниковым помощи со стороны, тем более что желающие помочь были — периферия продолжала кипеть. Вскоре в Туле появился новоявленный царевич Петр, выдававший себя за сына царя Федора Иоанновича, т. е. за внука Ивана Грозного. С ним прибыл матерый враг Василия Шуйского— князь Григорий Шаховской с 30-тысячным отрядом казаков. Из Венева на помощь Болотникову пытался пробиться отряд под командованием мятежного князя Телятевского, но не дошел до — места назначения, так как на реке Вырке его наголову разбил князь М. В. Скопин-Шуйский[341]. Вторая крупная победа над восставшими была одержана под Серебряными прудами почти одновременно с победой на Вырке.

Эти две победы улучшили настроение московского населения, создав тем самым благоприятную обстановку в дальнейшей борьбе с восстанием. В частности, теперь можно было выделить значительные силы и против Тулы, где сидел «царевич Петр» с казаками. В Тулу направился отряд во главе с князем Воротынским, а в Дедилов — во главе с князем Хилковым. Но оба воеводы потерпели поражение. Положение Василия Шуйского снова ухудшилось. Из Тулы на помощь осажденному в Калуге Болотникову вышел большой отряд под командованием все того же князя Андрея Телятевского и состоявший в основном из казаков.


Рекомендуем почитать
Дипломатический спецназ: иракские будни

Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.


Загадка завещания Ивана Калиты

Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.


Чрезвычайная комиссия

Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.


Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.


«Феномен Фоменко» в контексте изучения современного общественного исторического сознания

Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.


Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.