Князья Шуйские и Российский трон - [25]

.

Летописец, сообщая об отказе Шуйского от присяги Новгороду, записал, что «новгородцы блюдяся великого князя, не могли ему (Шуйскому. — Г. А.) ни слова молвити»[164]. Однако дело было не только в боязни великого князя, но и в том, что ни у кого из новгородцев не могла подняться рука на князя-героя, честно прослужившего Новгороду 22 года, неоднократно отстаивавшего его свободу с оружием в руках и не жалевшего своей крови, чего нельзя было сказать ни об одном из предшествующих ему князей.

По данным Экземплярского, Иван III направил Василия Шуйского-Гребенку на воеводство в бывшую столицу Суздальско-Нижегородских князей — Нижний Новгород,[165] на границу с Золотой Ордой. Это свидетельствует о большом доверии, которое Иван III оказывал Василию Шуйскому. Вероятно, Гребенка там и умер, так как был уже в преклонных летах. По данным родословной книги, он не оставил детей. Новгородские села Шуйского Иван III отписал на себя вместе с частью владычных и монастырских земель[166].

Глава X Князья Шуйские — принцы крови Их роль в становлении Русского централизованного государства

В последующие годы княжения Ивана III и его сына Василия III князья Шуйские по установившейся традиции использовались великими князьями на наместничестве в Новгороде и в Пскове[167]. В 1481 г. двоюродные братья — псковский наместник Василий Васильевич Бледный и назначенный новгородским наместником Василий Федорович Шуйский во главе своих ратей успешно участвовали в разгроме немецких рыцарей, напавших на Псков[168]. Но капризные псковичи, еще недавно просившие у Ивана III на княжение Василия Бледного, оказались недовольны и этим князем. Жалуясь на то, что он злоупотребляет крепкими напитками, псковичи снова просили нового князя. Василий Бледный был отозван из Пскова (но продолжал служить Ивану III и в 1492 г. во главе полка правой руки ходил в поход на Северу)[169]. На его место поставили Симеона Романовича Ярославского, которого в 1491 г. сменил Василий Федорович[170]. В 1496 г. последний во главе псковской рати ходил на Выборг против шведов[171] и, вернувшись из этого похода, вскоре умер[172]. После него остались три сына: Василий по прозвищу «Немой», Дмитрий и Иван. Следует отметить, что Василий и Иван сыграли выдающуюся роль в истории Русского государства в первом сорокалетии XVI в.

Признав власть великого князя Московского, Шуйские, за редкими исключениями, честно несли свою службу, не вмешиваясь ни в дворцовые интриги, ни в ссоры Ивана III с братьями, ни в династические дела, в частности в жестокую борьбу за наследование престола между сторонниками сына Ивана III Василия и внука Ивана III сына Ивана Молодого, Дмитрия. Поэтому их не коснулись многочисленные опалы конца XV — начала XVI в., в которых пострадали самые близкие люди из великокняжеского окружения, такие, как отец и сын князья Патрикеевы, зятья Ивана III — князья Семен Ряполовский и Василий Данилович Холмский, бояре Тучковы, Шереметев, Товарков, Травин и др. Это объясняется отчасти и тем, что все Шуйские предпочитали нести службу не при дворе, а на периферии — наместниками и воеводами. Лишь один из них, брат Василия Бледного — Михаил Васильевич, прадед будущего царя Василия Шуйского, тянулся ко двору и в 1495–1496 гг. состоял в свите Ивана III в его поездке по Новгороду[173]. Характерно, что любили двор и все потомки Михаила Васильевича.

Самой выдающейся фигурой из молодых Шуйских являлся Василий Васильевич Немой. Уже при Иване III он был назначен новгородским наместником и занимал этот пост с 1500 по 1506 г.[174] При Василии III в 1507 г. Василий Немой возглавлял полк правой руки в походе на Литву, в 1508 г. стоял во главе рати, занимавшей позиции на Вязьме. Весной 1509 г. вел переговоры с Литвой, а в 1513–1514 гг. участвовал в составлении договора с Ливонией[175]. Василий Немой один из первых в роду, в 1512 г., получил чин боярина. В 1512–1513 гг. принимал участие в походах под Смоленск. После взятия города он был оставлен там наместником,[176] что свидетельствует о большом доверии к нему со стороны Ивана III.

Но со взятием Смоленска война с Литвой отнюдь не прекратилась, и В. В. Шуйскому пришлось еще долго удерживать в своих руках этот важнейший пограничный город. Вскоре открылась измена князя Михаила Глинского, недавно перешедшего из Литвы на службу к Ивану III. Хотя Глинский и был арестован, но он уже успел сообщить великому князю Литовскому Сигизмунду сведения о наиболее слабом звене в расположении русских войск между Оршей и Дубровкой. Измена Глинского имела тяжелые последствия: в происшедшем в этом районе бою войска Василия III потерпели крупное поражение. Узнав об этом, епископ Смоленский Варсонофий, вслед за Глинским, также пошел на предательство, пообещав командующему литовскими войсками князю Острожскому открыть ворота крепости в случае подхода литовцев к стенам города. Но В. В. Шуйский узнал об этом замысле и арестовал Варсонофия и его сообщников. Самого епископа под охраной отослали в Дорогобыж, а затем, на глазах подошедшего к стенам крепости литовского войска, повесили вместе с другими изменниками, обвешав теми подарками, которые они получили от Сигизмунда: кого в шубе собольей с камкой или бархатом, кого с чашей серебряной или ковшом или чаркой на шее