Княжна Тата - [23]

Онъ отвѣчалъ на этотъ взглядъ тѣмъ горячимъ и лютымъ взглядомъ, съ какимъ, по впечатлѣнію произведенному имъ на Скавронцева, глядѣлъ онъ на нее въ первую минуту встрѣчи ихъ на станціи, но голосъ его въ то же время зазвучалъ какимъ-то страннымъ, невольнымъ волненіемъ:

— Я женюсь, княжна! сказалъ онъ.

Зрачки ея широко, испуганно раскрылись, губы дрогнули:

— Вы… же… На комъ? словно захлебываясь пролепетала она.

— Вы ея не знаете, она Москвичка, поспѣшно отвѣтилъ онъ;- мы встрѣтились тамъ, въ Болгаріи… Она пріѣхала съ матерью сестрами милосердія. Ей девятнадцать лѣтъ… Раненые называли ее райскою птичкой; она совсѣмъ ребенокъ, кроткая, ясная, голубоглазая…

— Но… Анатоль ничего намъ не писалъ объ этомъ, растерянно молвила Тата.

— Онъ ничего не зналъ… и я самъ… Судьба, княжна! Пока мы были тамъ, за Балканами, она чуть не умерла отъ тифа. Мать едва довезла ее до Одессы. И вотъ, пріѣзжаю я туда теперь и на балконѣ гостиницы, куда меня привезли состанціи, вижу вдругъ это милое, исхудалое личико…

Какая-то проницающая, задушевная нѣжность, на какую казалось ей, никогда не былъ способенъ голосъ этого человѣка, слышалась теперь княжнѣ въ его словахъ. "Онъ любитъ эту дѣвочку, какъ никогда меня не любилъ!" рѣзнуло ее, какъ ножомъ по сердцу. Она заглушила на мигъ чувство безумнаго отчаянія, палившее ея душу, встряхнулась вся, улыбнулась всѣмъ лицомъ и, протягивая ему руку, вымолвила ровнымъ, звучнымъ голосомъ, безъ ироніи и безъ смущенія:

— Agréez donc, cher général, mes compliments et mes voeux les plus sincères!

Онъ живо наклонился, крѣпко прижалъ въ губамъ эту протянутую руку и воскликнулъ съ искреннимъ увлеченіемъ, — восхищаясь этою "красивою игрой":

— Спасибо вамъ, княжна, et vive "la femme slave!…"

Они глянули разомъ другъ другу въ глаза, и оба тутъ же отвернулись… Ему стало вдругъ страшно жаль ее и безконечно стыдно за себя. Горячій румянецъ проступилъ сквозь его смуглую кожу. Тата прищурившись устремила взоръ за рѣку, на даль, озаренную свѣтомъ низко опускавшагося солнца…

Такъ прошло нѣсколько мгновеній.

— Мнѣ нужно было бы однако пріѣхать къ моему старику еще засвѣтло, нѣсколько невѣрнымъ тономъ прервалъ первый молчаніе Бахтеяровъ, — надо отыскать вашего брата…

— До свиданія, надѣюсь, на возвратномъ пути? сказала княжна, учтиво оборачиваясь къ нему.

— Если позволите…

Онъ низко поклонился ей и вышелъ.

Черезъ пять минутъ, едва слышнымъ шагомъ, но ужасно торопясь и еще издали сложивъ свои высохшія уста въ робкую вопросительную улыбку, нырнула на балконъ маленькая княгиня.

— Eh bien, ma chérie? добѣжавъ до кресла дочери и наклоняясь къ самому ея лицу, спросила она таинственно.

— Онъ женится! съ холодною усмѣшкой, отъ которой бѣдная мать въ свою очередь заледенѣла тутъ же отъ головы до пятокъ, выговорила Тата: — не на мнѣ, само собою, soyez tranquille!

И она поднялась съ мѣста.

Княгиня, всплеснувъ руками, готовилась вскрикнуть…

— Maman, пожалуста безъ отчаяній! злобно остановила ее дочь:- однимъ больше, однимъ меньше, не всели равно!…

Она направилась къ двери.

— Mais, Tata, ma chère, куда же ты идешь теперь? совсѣмъ растерявшись, вскрикнула княгиня.

— Иду къ себѣ,- и очень прошу васъ и Анатоля не приходить ко мнѣ и не посылать за мной. Я очень хорошо знаю, что вы оба можете мнѣ сказать въ эту минуту et je ne suis pas d'humeur à l'entendre!

Она ушла, а бѣдная мать, уронивъ свою маленькую, жидкую особу въ кресло, въ которомъ сидѣла княжна, залилась горючими слезами, нажавъ себѣ предварительно для этого батистовый платокъ обѣими руками на глаза.

* * *

Ночью, часу въ двѣнадцатомъ, Александръ Андреевичъ Скавронцевъ вышелъ изъ флигеля своего въ садъ подышать воздухомъ. Онъ тотчасъ послѣ обѣда велѣлъ осѣдлать себѣ лошадь и поскакалъ на ней въ степь, откуда, измучивъ бѣдное животное бѣшеною, безцѣльною скачкой, вернулся часа черезъ два и у въѣзда въ Большіе Дворы наткнулся на выѣзжавшаго Бахтеярова. Молодой генералъ сидѣлъ въ коляскѣ, присланной за нимъ изъ Соковнина, и со странно озабоченнымъ, какъ показалось Скавронцеву, лицомъ глядѣлъ на кучера своего и деньщика, суетившихся около одной изъ пристяжныхъ четверки, перекинувшей ногу черезъ постромку. Александръ Андреевичъ машинально пріостановилъ свою лошадь и замѣтилъ, что "постромки коротки". Пришлось отпустить ихъ.

— Cara patria! Нашъ вѣковой неурядъ вездѣ и во всемъ! сказалъ досадливо усмѣхаясь Бахтеяровъ, учтиво въ то же время отвѣчая на короткій поклонъ Скавронцева.

— Некому видно присмотрѣть у нихъ тамъ! отвѣтилъ на это неопредѣленно и не сейчасъ старый гвардеецъ, глядя не на него, а на испуганно дрыгавшую ногой пристяжную.

— Славный у васъ конь! замѣтилъ черезъ нѣсколько времени генералъ.

— Дда, молодой… шестой годъ, небрежно проговорилъ на это тотъ.

Кучеръ справившись полѣзъ на козлы.

— Позвольте попросить васъ, заговорилъ опять Бахтеяровъ, — передать князю Можайскому, что еслибы мнѣ какъ-нибудь нельзя было на возвратномъ пути заѣхать къ нему (я черезъ три дня долженъ быть въ Одессу, а оттуда въ армію), я прошу его и почтенную его матушку извинить меня и принять искреннюю мою благодарность за ихъ добрый пріемъ.