Княжна Голицына – принцесса моды - [69]

С 1983 года я включила в круг моих деловых связей арабские страны. Вернувшись из Кувейта и Саудовской Аравии, я подготовила коллекцию высокой моды для показа в этих странах. Арабский посол в Риме Аль Торки представил мне очень красивую и элегантную принцессу Хуссу Халед. Потом посол стал звонить мне, поскольку принцесса, возвратившись домой, захотела, чтобы я устроила благотворительный показ моделей в ее стране. Переговоры длились несколько месяцев. Она просила, чтобы показ мод был поручен местным девушкам, я же предпочитала привезти манекенщиц с собой. Я была вынуждена лично отправиться к ней, чтобы объяснить свои мотивы. Приехала я одна, и оказалось, что я – единственная женщина, у которой здесь нет мужчины-покровителя. К счастью, Ратти – мой друг, занимавшийся тканями, имел здесь своего представителя – ливийца, очень симпатичного и понятливого парня. Его звали Габи, и по моей просьбе он не покидал меня ни на минуту. Наконец, я встретилась с принцессой. Я объясняла, что показ мод возможен только с использованием моих манекенщиц. Она поняла и подарила мне великолепную самопишущую ручку фирмы «Бушерон».

В Джидде я выбрала гостиницу, организовала все, что нужно, нашла итальянских друзей, которые мне помогли. Вернисаж проходил в огромном зале гостиницы, где мы воспроизвели обычную обстановку наших дефиле. Клиентками были принцессы-миллиардерши. Некоторые уже приезжали в Рим покупать ткани. Единственным затруднением было то, что платили они с опозданием, поэтому после вернисажа я не покидала город. Мы заняли один этаж отеля, устроили здесь швейную мастерскую, чтобы внести все нужные изменения для продажи наших костюмов на месте. Принцессы прибыли рано утром и встали в очередь, чтобы выбрать наряды. Мы оставались там две недели. На весь период я попросила обеспечить нам личную охрану на каждом этаже. Мы действительно не чувствовали себя в безопасности, к нам поступало немало анонимных звонков. Однажды вечером я испытала настоящий страх – моих манекенщиц не было. Оказалось, что директор «Алиталии» забрал к себе дочь, она была манекенщицей, и пригласил остальных девушек покататься по городу. Я много раз возвращалась в Джидду, в том числе и на открытие филиалов «Газзаз», крупного магазина, который продает все лучшее, что есть на Западе: драгоценности, одежду, косметику. Организаторы были очень щедры, стоило мне только сказать, что какая-нибудь вещь мне нравится, как они тут же мне ее дарили.

Отныне наши наиважнейшие клиенты высокой моды находились в Саудовской Аравии. В те годы все мы, включая Валентино, заключили в этой стране свои лучшие сделки, хотя в наши изделия и пришлось внести некоторые изменения, приспосабливая их к местным вкусам: беда, если одежда спереди была короткой, а сзади длинной, в их представлении платье должно всегда волочиться по земле и иметь длинные рукава.

Однажды мне позвонила другая арабская принцесса: она хотела подвенечное платье, но сомневалась насчет покроя. Мы засели за эскизы, ориентируясь на самые роскошные образцы Возрождения и барокко. Два дня спустя принцесса позвонила вновь, оказывается, она желала такое же свадебное платье, которое видела на Лиз Тэйлор в ее знаменитом фильме. Что делать? Мы проконсультировались и создали платье а-ля Голливуд, принцессе оно очень понравилось. В этом случае мы склонились перед капризом, но этот каприз отличался хорошим вкусом.

В январе 1985 года я перевела ателье на улицу Грегориана. Там у нас был склад товаров, мастерская, комната, где работали я и Марко де Новаес, отличный бразильский рисовальщик, который, к сожалению, умер от СПИДа несколько лет спустя. Там же были примерочные комнаты и большой салон с подиумом для дефиле. Марка «Голицына» присутствовала теперь на рынках в качестве 18 наименований.

Семейная могила Ковальджи-Голицыных-Медичи на кладбище Тестаччо в Риме

Тогда же, в октябре 1985 года, я совершила контрольный визит к моему врачу Марио Бьязи – человеку исключительной врачебной чуткости. У него родились некоторые подозрения относительно моего здоровья, и он велел мне немедленно сделать рентгеновский снимок. Когда снимок был готов, радиолог с широкой улыбкой и без всякой деликатности сообщил мне и моему мужу, что обнаружил опухоль, и достаточно опасную, в груди. Сильвио грубо выругался, а я была в шоке. Я тут же обратилась к Маризе Квинтавалле, которая работала вместе с Умберто Веронези в Институте опухолей. Она назначила мне встречу и сказала: «Садись сегодня же на самолет, я приеду за тобой в аэропорт Линате и доставлю в больницу». Но все платные номера были заняты, к тому же воздушный и железнодорожный транспорт был блокирован забастовками. Мне пришлось ждать целый месяц, пока я смогла выехать. Я приготовила чемодан, одежду, рубашки, большой кейс для косметики, словом, все было готово, но я не могла выехать. Ожидание было поистине ужасным.

Тогда же мне пришла в голову идея. В свое время мама успела приобрести для себя самой, бабушки и меня участок на кладбище Тестаччо, недалеко от пирамиды Честия. Мой муж был очень привязан к своей первой жене, Лауре Сфорца-Чезарини, и часто ходил молиться на ее могилу. Родители Сильвио жили в Бразилии и также располагали своими участками на кладбище. Я немного подумала и потом сказала мужу: «Если со мной что-нибудь случится, у меня уже есть могила, мама об этом позаботилась. Но если это случится с тобой, что тогда делать? Если ты хочешь, чтобы тебя отправили в Бразилию, ты должен дать мне письменное распоряжение. Или же ты хочешь быть захороненным в капелле Сфорца рядом с твоей первой женой?»