Князек - [34]

И вот настал день, когда господин и его старший сын были допущены в городское поместье графа Нортумберленда в Йорке. «Гостиница Перси», как частенько называли эту усадьбу, находилась в Уолмгейте, заболоченной северной части Йорка, где из-под земли били многочисленные родники, сбегающие в Фоссе и питающие городской водопровод и пруды для разведения рыбы. Это был огромный и роскошный дом. Мебели в нем было весьма немного, и, несмотря на великолепие, сразу бросалось в глаза, что хозяева редко посещают его.

Лорд Перси принял Морлэндов в своих покоях, меблированных в старинном стиле – единственное кресло для хозяина, стол, покрытый ярко-алой скатертью, и огромная кровать под гобеленовым пологом. Нортумберленд был тремя годами моложе Пола, но выглядел старше своих лет – сухопарый и закаленный в битвах, с суровым, изборожденным морщинами лицом и холодным взглядом аристократа. Ему приходилось нелегко здесь, в этом северном диком краю. Северный принц носил роскошное платье и цепь, украшенную бесценными каменьями, но в его суровой жизни не нашлось места для любви. Он оценивающе оглядел огромную фигуру и кроткое лицо Джона – так орел смотрит на добычу. На Пола он и вовсе не обратил внимания. И тут же перешел к делу.

– У меня есть кузен – дальний, но все же кровный мой родич – владелец приграничного поместья. Имя его Вилл Перси, но его прозвали Черный Вилл – уж не знаю, за выражение лица или за суровость сердца. Источник его богатств – крупный скот. У него богатейшие стада. Под его началом три сотни воинов. – (На границах престиж рода все еще измерялся численностью личной гвардии – обычай этот сохранился лишь на севере.) Нортумберленд продолжал: – У Черного Вилла нет законного сына и наследника, а лишь единственная дочь, которая и унаследует все после его смерти. Ей необходим супруг – он и будет фактическим хозяином земель, а она – номинальной владычицей.

Пальцы Перси, унизанные драгоценными перстнями, забарабанили по львиной голове, искусно вырезанной на подлокотнике кресла.

– Я решил, что Мэри Перси должна стать женой Джона Морлэнда. Что вы скажете на это?

Джон не сумел скрыть волнения, но у него хватило ума промолчать. Пол Морлэнд дипломатично улыбнулся.

– Отвечу лишь, что милорд весьма щедр на благодеяния – и спрошу, чего милорд желает взамен?

Перси улыбнулся – но в этой улыбке напрочь отсутствовало веселье:

– Ты, разумеется, прав. Но на данный момент я желаю лишь одного – преданности. Вы ведь католики, и в вашей домовой часовне служат мессы вопреки закону – у меня есть свои источники информации. Нет нужды это отрицать. Вы поддерживали покойную королеву в борьбе с протестантскими узурпаторами. Я буду рад, если наследник доброй католической семьи станет править землями, которые унаследует дочь Черного Вилла. Меня также обрадует, если люди Морлэндов станут подданными Перси. На данный момент это все, чего я хочу.

– А в будущем? – осторожно осведомился Пол. Холодный взгляд Перси приковал его к месту.

– Насколько я знаю, девиз Морлэндов – «Верность»?

Джон бросил на отца отчаянный взгляд. Он вспомнил пронзительные черные глаза, требующие любви и преданности – но отец улыбался и кивал, понимая вполне, как и Джон, значение последних слов Перси.

– Вы правы, милорд. Морлэнды верны тем, кто дарует им милости. Когда придет время, мы отплатим за все.

– Тогда дело решено, – сказал Перси. – Я сообщу вам через посланника, где и когда вы встретитесь с Черным Биллом, и пошлю отряд, чтобы сопровождать вас.

– В этом нет необходимости, милорд, – начал было Пол, но Перси рассмеялся резким и холодным смехом.

– Видно, вы не вполне понимаете, по каким землям придется вам путешествовать. Если я не пошлю с вами вооруженной гвардии, вам не удастся живыми добраться до места. И помните об этом, господин Морлэнд, если вам вдруг взбредет на ум возвращаться домой в одиночестве!

Джон и его отец ехали назад по запруженным народом, шумным улицам молча, погруженные каждый в свои думы. Вот они достигли моста у Королевской набережной, где им пришлось остановиться в очереди у переправы: тут скопилось множество груженых конных повозок. Здесь вечно толпился народ у многочисленных мелких лавчонок, торгующих рыбой и прочими товарами. Шум стоял невообразимый, а мостовая была очень скользкой от рыбьей чешуи, крови и внутренностей – рыбу потрошили на месте по требованию покупателей.

Несколько приободрившись, Джон, наконец, поделился с отцом всем тем, что его беспокоило. Пол мрачно выслушал его.

– Ты слышал все, что сказал милорд. Он мог бы разделаться с тобой так же легко, как мы прихлопываем комара! Ну, а если тебя это не волнует, подумай о том, какой опасности ты подвергнешь семью в случае неповиновения его воле.

– Но, отец... наш девиз... «Верность»... мы должны быть покорными и верными вассалами...

– Да, верными, – но кому? – резко отрубил Пол.

– Королеве, – угрюмо и безнадежно промолвил Джон.

– Ну, а если она выйдет замуж за протестанта, и уничтожит нашу веру, и поставит нас вне закона? Что тогда? Не обязаны ли мы в первую голову быть верными Церкви? Разве ты, мой сын, не должен быть покорным и верным мне, твоему отцу?