Князь Воротынский - [23]
– Но тогда не удастся поход на Москву?! А мы не успокоимся, пока не поставим на колени и не заставим лизать прах с наших ичигов раба нашего князя Василия!
– Удастся. На следующий год. Разве устоит Москва против силы двух княжеств?!
– Одного! – недовольно перебил Мухаммед-Гирей. – Орда станет единой! Могущественной! Она покорит не только русичей, гяуров неверных, но и ляхов, Литву, пойдет дальше на закат солнца до самого моря. Куда держал путь Чингисхан. Порта тоже склонит голову перед могуществом Орды. Перед нами склонит голову, властелином Орды!
– Да будет так! – молитвенно провел ладонями по щекам ширни. – Так предначертал Аллах. Но волю Аллаха воплощать вам, светлейший, самим, рассчитывая каждый свой шаг.
– Хорошо. Мы примем твой совет. – И к брату, ехавшему с ним стремя в стремя: – Веди свой тумен к Казани. Сдери шкуру с лизоблюда раба нашего Василия!
– Если он станет сопротивляться.
– И если даже не будет. Пусть его смерть наведет ужас на всех казанцев. Она надолго должна остаться в памяти правоверных!
У Сагиб-Гирея было свое на этот счет мнение, но он не стал перечить брату в присутствии подданных. Зачем? Он сделает так, как хочет сделать, а потом объяснит разумность своего поступка.
Проводив брата с его гвардией на арскую дорогу, собрал советников и воинских начальников. Но не стал выслушивать их мнения, а распорядился:
– Сейчас же отправьте вестового к ципцану Мухаммед-Гирея. Пусть даст ему знать, что завтра на исходе дня мы будем у Арских ворот и мы посмотрим, верно ли сообщал нам раб наш о положении в Казани. Впрочем, вестовому свое слово скажем мы сами. Немедленно позовите его к нам. Через час пошлем следующего. Для верности.
Через несколько минут, махнув рукой, чтобы вся свита удалилась, принялся наставлять вестового:
– Запомни: ты гонец царя крымского. Не унижайся ни перед кем. Если аллах предопределил тебе смерть, прими ее достойно. О нашем тумене – ни слова. Ты – гонец Мухаммед-Гирея к его послу. Стой на этом, и благослови тебя Аллах. Послу хана твоего передай так: если Арские ворота будут открыты, когда мы приблизимся, он станет моим первым советником. Если Шах-Али откажется от ханства в нашу пользу, он останется жив, если нет – мы сдерем с него шкуру. На площади перед дворцом. Всенародно сдерем. Все. Скачи без остановок. Возьми двух заводных коней.
Через час, отправив к ципцану своего брата еще одного вестового, тронулся, наконец, со своей гвардией в путь. Но, одолев верст двадцать, остановился на ночевку. До Казани оставалось всего ничего. К исходу дня они достигнут ее без лишней спешки. Подводить ближе свой тумен Сагиб-Гирей опасался: вдруг окажутся на дороге сторожевые посты, которые уведомят Шаха-Али о приближении войска. Такой поворот событий не входил в его расчеты. Первое слово Шаху-Али должен сказать ципцан. Верное ципцану окружение хана поддержит его и убедит отступника мирно отдать ханство. Неожиданность и настойчивость, был уверен Сагиб-Гирей, возьмут верх. «Молод еще Шах-Али, чтобы принять мудрое решение. Он поступит так, как того желаем мы, завтрашний властелин казанского ханства».
Все так и произошло, как планировал Сагиб-Гирей. Вестовой от него без задержки прибыл к ципцану Мухаммед-Гирея, и тот вскоре после утреннего намаза поехал во дворец, не испросив на сей раз дозволения на аудиенцию. С собой взял почти всех ратников, охранявших его посольский дворец. Их задача – взять под охрану ворота ханского дворца, дверь в ханские покои и сопровождать самого ципцана, чтобы в любой момент готовы были бы выхватить из ножен сабли.
Шах-Али только что совершил омовение, собираясь приступить к трапезе, как дверь распахнулась, и на пороге появился посол крымского хана с десятком одетых в латы и при оружии ратников.
– Как вы посмели?! – возмутился Шах-Али и крикнул: – Стража!
Вбежали ханские телохранители. Выхватили сабли. Ципцан жестом руки остановил своих телохранителей. Заговорил жестко. Как бы укладывая камень к камню:
– Нам нужно остаться одним. С глазу на глаз. Я пришел сказать слово господина моего Мухаммед-Гирея и его брата Сагиб-Гирея.
– Мы позовем своих советников. Мы выслушаем тебя в посольском зале…
– Да. Так будет. Но до этого нам следует поговорить один на один. Отпусти своих нукеров. Я – своих.
И он жестом повелел сопровождавшим его телохранителям удалиться за дверь. Шах-Али, поколебавшись, поступил так же.
– Завтра к Арским воротам подойдет со своей гвардией Сагиб-Гирей. Десять тысяч у него войска. Еще десять подошло к Арскому острогу. С теми – хан Крымский, повелитель Орды, Мухаммед-Гирей. Это – передовые отряды. Множество туменов на правом берегу Волги ждут повеления Мухаммед-Гирея. Поступит оно – все Казанское ханство будет разорено и уничтожено. С землей сравняются остроги черемисы. Пока же ни один волос не упал даже с данников Казани. От тебя зависит, литься ли крови в Казанском ханстве.
Шаха-Али передернуло это грубое «от тебя», ему очень хотелось хлопнуть в ладоши и приказать вбежавшим стражникам схватить наглеца, но он усилием воли сдержал себя. Он пока еще не осознал, что произошло, как могло так случиться, что он узнает о приближении крымцев от ханского посла, а не от своих воевод, уланов и советников, но в том, что посол говорит о событии реальном, он уже не сомневался. Беда, о которой так настойчиво предупреждал его сеид, пришла. «Но гонцы наши должны уже быть в Москве. Царь Василий Иванович послал уже рать. Она – на подходе. Нужно выиграть лишь время. Неделю или две. Казань и Арск не так-то просто взять без осады и штурма». Спросил посла крымского:
Со времен царствования Ивана Грозного защищали рубежи России семьи Богусловских и Левонтьевых, но Октябрьская революция сделала представителей старых пограничных родов врагами. Братья Богусловские продолжают выполнять свой долг, невзирая на то, кто руководит страной: Михаил служит в Москве, Иннокентий бьется с басмачами в Туркестане. Левонтьевы же выбирают иной путь: Дмитрий стремится попасть к атаману Семенову, а Андрей возглавляет казачью банду, терроризирующую Семиречье… Роман признанного мастера отечественной остросюжетной прозы.
Тяжела служба на Дальнем Севере, где климат может измениться в любую минуту, а опасность поджидает за каждым углом. А тут ещё летят над приграничной зоной загадочные шары-разведчики… Но капитан Полосухин, старший лейтенант Боканов, капитан третьего ранга Конохов и их боевые друзья делают всё, чтобы исполнить присягу на верность Отечеству, данную ими однажды.
Второй том посвящен сложной службе пограничников послевоенного времени вплоть до событий в Таджикистане и на Северном Кавказе.
Самая короткая ночь июня 1941-го изломала жизнь старшего лейтенанта Андрея Барканова и его коллег-пограничников. Смертельно опасные схватки с фашистскими ордами, окружающими советских бойцов со всех сторон, гибель боевых друзей… И ещё – постоянно грызущая тревога о жене и детях, оставшихся в небольшом латвийском посёлке, давно уже захваченном гитлеровцами… А ветерану Великой Отечественной Илье Петровичу опасности грозят и в мирной жизни. Казалось бы, выхода нет, но на помощь бывшему фронтовому разведчику приходят те, ради кого он был готов отдать жизнь в грозные военные годы.
Андрей, младший сын великого князя Ивана III, со своим старшим братом, великим князем Василием III, жил в полном согласии. Но после его смерти в 1533 году у Андрея начались недоразумения с правительницей Еленой Глинской: по причине малолетства будушего царя Ивана IV многие бояре видели в Старицком кандидата на престол.Постепенно недоразумения перешли в неповиновение, а затем и в открытый бунт…
Остросюжетная повесть о российских пограничниках, которые вместе с бойцами других силовых структур участвуют в антитеррористической операции на Северном Кавказе. Чтобы дестабилизировать обстановку, бандитские группировки не гнушаются никакими средствами. В их арсенале — убийства мирных граждан и захваты заложников, теракты и нападения на приграничные населенные пункты. Но беспредельной жестокости противостоят мужество и долг «зеленых фуражек».
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Исторический роман В. Малика повествует о правлении Кия, появлении и становлении Киева, его политическом устройстве, быте, военной организации. В книгу вошёл ещё один исторический роман Ю. Продана "Дорога на Тмутаракань".
Роман известного украинского писателя Владимира Малика переносит читателей в конец XII столетия и повествует о трагическом походе Новгород-Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 году. Предлагая свои художественные гипотезы, автор одновременно выступает в роли историка, исследователя и интерпретатора «Слово о полку Игореве». В книгу также вошла поэма Князя Владимира Галицкого «Слово о полку Игореве».
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.