Князь Святослав - [8]

– Молчи! – прикрикнула Ольга. – Отвечай только тогда, когда спросят, если не хочешь лишиться языка.

Священник вновь склонился в глубоком поклоне. Княгиня Ольга хмуро размышляла, как начать разговор, столь важный для нее. Наконец решилась.

– Скажи, имеют ли право клясться твои христианки?

– Если не всуе…

– Нет! – крикнула княгиня. – Как они клянутся?

– Именем Матери Божьей Марии.

– А почему не именем самого Христа?

– Божья Матерь – заступница всех женщин. Она просит за них у самого Святого Сына своего.

– А если они нарушат эту клятву?

– Это невозможно, великая…

– Под пытками все возможно.

– Мучения открывают прямую дорогу к Престолу Божьей Матери. Отступничество ведет в ад.

– И они верят в эти басни?

– Они веруют, великая княгиня, – торжественно сказал священник, осенив себя крестным знамением. – Наша великая вера придает силы уверовавшим, и Божья Матерь предстает перед Сыном своим с мольбою о спасении уверовавшего.

Он говорил тихо, искренне и безбоязненно глядел на княгиню выцветшими от старости голубыми глазками. Ольга странно успокоилась и сама удивилась этому внезапно наступившему спокойствию.

– Значит, именем Божьей Матери? И она не позволит им преступить эту клятву?

– Да, великая княгиня. Это так.

– Ты дал мне ответ, старик, – задумчиво сказала Ольга. – Я… Прими мою благодарность.

И быстро вышла из храма.

2

Великая княгиня тщательно готовилась к отъезду. Прежде всего, следовало подумать, как скрыть начинавшую полнеть фигуру. Правители носили длинные широкие византийские одежды, и Ольга повелела сшить ей в дорогу платья с запасом, который можно было расставить на еще большую ширину. Ее сопровождала не только охрана, но и большая женская свита, в которой было много мастериц. И ехать она решила зимой, чтобы не трястись в колесном экипаже по разъезженным дорогам. И только продумав все это, она сказала Свенельду, что готова к решающему путешествию.

– Нет, не готова, – сказал он, выслушав ее.

– Почему же не готова?

– Что ты наденешь, когда пойдешь в скит?

– Мне сошьют платье. Простое платье из… – Ольга запнулась.

Воевода усмехнулся:

– Христианки бедны, моя королева. И платье твое должно отвечать этой бедности. Оно должно быть крапивяным, и я привез тебе сверток этой ткани.

– Но оно же… оно раздерет мою кожу!

– И очень хорошо. Христиане любят мучения, королева, и ты должна полюбить свои царапины.

– Я – дочь конунга русов!

– Я знаю, сколь нежна твоя кожа, дочь конунга, – улыбнулся Свенельд. – Она не выдержит ударов плетью палача, если кто-нибудь узнает, что ты родила после смерти своего супруга.

Княгиня промолчала, с трудом подавив вздох. Воевода своего вздоха скрывать не стал.

– А будет именно так, у нас много врагов. Потерпи сейчас, чтобы не страдать потом.

– Потерплю.

– Когда ширина твоих платьев перестанет скрывать твою стать, тебя найдет Неслых, я говорил тебе о нем.

– Но я мало знаю его.

– Достаточно того, что он – сын Берсеня. Он проводит тебя до христианского скита и обо всем договорится с монашками. Через месяц он заедет за тобой и увезет в Киев. Ребенка грудью не корми, чтобы легче его забыть.

– Но он будет жить?

– Прими в этом мою клятву, королева русов.

Ольга помолчала. Потом тихо повторила свой давний вопрос:

– Я когда-нибудь увижу его?

– Никогда. И не мечтай об этом. Пустые мечтания расслабляют, а нам надо хранить Русь для Святослава. Кстати, как он устроен в Летнем дворце? Надеюсь, так, как полагается завтрашнему великому князю?

– Я давно не видела его. Все собираюсь, собираюсь, а время все уходит и уходит.

– Уходит наше время, моя королева. Чтобы продлить его, тебе необходимо чаще посещать нашего сына.

– Какого? – помолчав, вдруг странно спросила она. – Который во дворце моего отца или того, которого я чувствую каждое мгновение?

– Почему? – Свенельд несколько опешил. – Это может быть девочка.

– Это мальчик, – строго сказала княгиня. – Он ведет себя нисколько не тише, чем первый.

– Не слушай своих чувств, слушай свой разум. В детстве мы играли в королеву русов, и ты ею стала. К тебе так обращаются во всех европейских дворах. Так будь же прежде всего ею, моя королева. Будь всегда.

– Трудно быть королевой с нечистой душою.

– Кроме «трудно» есть слово «надо». И оно главное для всех владык и правителей. Ты узнала, как клянутся христианки?

– Именем Божьей Матери Девы Марии.

– Они дадут эту клятву моему человеку. И ты спокойно родишь ребенка и вернешься блюсти Киевский Стол до вокняжения князя Святослава.

– И никогда не увижу его родного брата.

– И никогда его не увидишь, – сурово повторил Свенельд. – Так надо Великому Киевскому княжению. Груз, который мы, владыки, несем на собственных плечах, куда страшнее, чем тяжести, которые таскают для нас смерды.

Великая княгиня вздохнула. Сказала вдруг:

– Я забыла спросить старика священника, как христиане отмаливают этот тяжкий груз у своего Бога.

– Никакая молитва не облегчит тяжести правления народами. Этот труд называется исполнением долга во благо подданных. Так ступай же исполнять свой долг, королева русов. А я присмотрю не только за южными рубежами, но и за Думой. И ни Барт, ни Обран, ни стоящие за ними не посмеют пикнуть без моего соизволения. Ступай спокойно, моя королева.