Князь Святослав - [41]

Разговор был легким, потому что Ильдар был ненамного младше великого князя и в детстве посещал его в саду великой княгини Ольги. Он понял свою задачу, уточнил, куда ему отходить после удара и сразу ли спешиваться. А все уточнив, обнял Святослава, поцеловал его в левое плечо и тут же вышел.

С суровым и немолодым ханом берендеев он знаком не был. Берендеи по договоренности с киевскими властями жили на окраине, за землю и пастбища охраняя границы Руси от вторжения с востока. Знал одно: хан был решителен, отважен и умел воевать, поскольку это было его ремеслом.

Святослав начал было пространно рассказывать о том, что хазары никогда не меняют отработанную тактику битвы своего войска, но хан берендеев сразу же прервал его.

– Я знаю ее, великий князь. Скажи мне, что я и мои богатыри должны сделать в этой битве.

Святослав тут же развернул приготовленную рогожину, из которой извлек харалужные мечи.

– Вот твое оружие, хан, в этой битве. Это самозатачивающиеся мечи с режущей кромкой. Хазары о них не знают, а удивить – значит победить.

Хан внимательно осмотрел мечи, взвесил их на руке, определив центр тяжести, и сказал:

– Мечи добрые.

– Раздай их твоим лучшим богатырям.

– Щедрый дар. Что мы должны делать?

– Первым в спину белым хазарам ударят черные клобуки. Помешав им прицельно расстреливать наше войско, они сразу же отойдут в мой тыл, спешатся и будут ждать сигнала. Твоя задача точно так же ударить в тыл черным хазарам. Пусть твои богатыри стараются резать подпруги, спешенный воин – уже не воин. А разгромив их, точно так же, но с другой стороны, обойти мою рать, спешится и ждать команды.

Хан помолчал, все еще любовно разглядывая харалужный меч. Потом сказал:

– Ты победишь, великий князь.

– Если все сложится как задумано, – озабоченно сказал Святослав. – Ты спрячешь своих конников в лесу, чтобы хазары их не заметили. Твой удар должен быть внезапным и беспощадным.

– Я понял, как мне действовать в этой битве. Пленных мы не берем?

– Нет.

Великий князь сказал это с такой ненавистью, что аж желваки побледнели на скулах.

– Тоже верно. – Хан почему-то вздохнул. – Сколько бед они принесли всей Киевской Руси.

– Получше спрячь своих богатырей, хан. Чтобы кони у них не заржали раньше времени.

– Наши кони выезжены для сражений. Удачи, великий князь.

– Удачи, хан.

Неожиданно для самого себя Святослав встал и крепко обнял сурового вождя берендеев.

3

Казалось, что он все продумал перед предстоящим сражением. Он понял, как с самого начала битвы удивить хазар, заставить их делать ошибки, которые невозможно было бы исправить в бою. Казалось… Но Святослав никак не мог успокоиться. В нем, как червь, жило убеждение, что сделано еще не все. Не все… Что-то еще он упустил. Что-то очень важное…

Озарение пришло во сне. В том молодом полусне-полуяви, когда в отдохнувшую голову откуда-то стекаются мысли…

Клин…

Он построит свои рати клином, направленным в сердце противника. Но построит не сразу, не тогда, когда хазары выстроятся перед ним. До начала боя будут считанные мгновения, но именно в эти мгновения он и перестроится клином.

Старик вернулся через неделю. И всю эту неделю от раннего подъема до темна великий князь гонял свои рати, заставляя перестраиваться из шеренги в клин как можно быстрее. Он добился, в конце концов, чего желал. Теперь каждый дружинник точно знал, где ему следует очутиться и как при этом не помешать своим.

– Сколько у тебя метальщиков ножей? – спросил он Икмара.

– Да уж более трех десятков.

– Раздели их поровну и поставь по обе стороны клина.

– Какого клина?

Святослав отдал команду, и рати в считанные мгновения из шеренги превратились в клин.

– Ага!.. – сказал Икмар. – Теперь понял. Левую сторону возьму на себя, а правую поручу Радыпе. Он лучше других мечет ножи и всегда целит в горло. И никогда не промахивается!

– Что ты вдруг разболтался? – сердито спросил великий князь. – То молчишь неделями, то болтаешь без умолку.

– Так ведь… – Икмар махнул рукой и ушел, так и не закончив фразы.

На следующий день после этого разговора вернулся старик. И не один. Его сопровождала посольская свита самого хазарского кагана.

– Его превосходительство господин посол! – торжественно возвестил старик.

Святослав был в белой полотняной рубахе, но это его никогда не смущало. Говоря языком тех седых времен, он «ушел в вик», то есть объявил себя викингом, или, как их называли на Руси, варягом.

– Привет тебе, высокий посол, – сказал он.

Посол что-то произнес. По тону – нечто очень гневное. Старик начал было переводить, но великий князь недаром возил с собою подаренную новгородским посадником хазарянку.

– Да, мои рати на земле Великого каганата, посол. Здесь я окончательно выбрал место для битвы и здесь жду ваших воинов.

Посол опять что-то проговорил, но старик уже не стал переводить его слов. А великий князь сказал:

– Я был еще незрелым мужем, когда ваш посол пришел объявить Великому Киевскому княжению войну. Он не тратил слов, а просто бросил меч к ногам моей матушки, великой княгини Ольги. Я до сей поры помню звон этого меча.

Он вдруг требовательно протянул руку за спину, и стоявший за его плечом Сфенкл тут же вложил меч в его руку.