Князь Святослав - [39]

– Место для битвы я знаю. – Чагандай любил поболтать, но Святослав терпел: положение обязывало. – Конечно, тебе выбирать, великий князь…

– Вместе выберем.

– Да, есть одна неприятность, великий князь, – вдруг вспомнил хан печенегов. – Кто-то в твоем Киеве распустил язык, что к тебе на помощь идут кочевники. И хазары тотчас же щедро заплатили ясам и касогам, чтобы они нападали на твоих союзников…

Новость была пугающей. Святослав на первой же ночевке предупредил Морозко, чтобы он немедленно послал в Киев двух человек Неслыха с этим известием. Попросили Чагандая выделить проводников, и он отправил с ними четырех.

Ясы и касоги были владыками кубанских степей. Правда, вооружение их было обычным для кочевников – сабля, лук да стрелы, но знание ими местности, укрытий, болот, низинок и оврагов, откуда можно было бы внезапно ударить в спину дружинам Святослава и коннице хазарских печенегов, делало их весьма опасными врагами.

– Придется сначала громить ясов с касогами, хан Чагандай, – сказал великий князь. – Иначе они измотают нас внезапными налетами.

– Придется, – вздохнул хан печенегов. – Разгромим, но ты, великий князь, все же постарайся узнать, кто нас предал. И повели посадить их на кол. Над тлеющими кострами.

– Сначала ими займется палач, – сквозь зубы процедил Святослав.

В голосе его слышалась такая ненависть, что Чагандай на время примолк. Потом сказал:

– Ясы будут ждать тебя, князь, у брода через Кубань. Но я обгоню тебя на подходе, переправлюсь сам выше по течению и ударю по засаде у брода им в спину. А ты переправишься, когда я их отгоню.

– Ты – воин, хан, – сказал Святослав и наконец-таки улыбнулся.

Хан вольных печенегов прижал руку к сердцу и низко склонился в седле.

– Твоя похвала, великий князь, останется в моем сердце навсегда.

Святослав основательно продумал всю предстоящую битву. Потом сказал:

– У моего брода наверняка поставят засаду. Чтобы облегчить твое положение, хан, я дам тебе десяток метателей.

– Метателей чего?

– Ножей. Мою дружину научил метать ножи старый варяг. – Великий князь придержал коня и крикнул: – Морозко!

Счастливый, до сей поры сияющий воевода подъехал сразу.

– Случилось что, великий князь?

– Десять метальщиков ножей во главе с Радыпей отдашь под руку хана Чагандая. Они помогут ему снять засаду у брода. Скажи об этом Икмару, они в его распоряжении.

– Будет исполнено.

Морозко ускакал. Вскоре появились десять юношей с сумками за плечами. В каждой ячейке сумки торчали рукояти тяжелых ножей.

– Они переправятся с тобой, хан, но действовать будут самостоятельно.

– Я благодарен тебе, великий князь. Дозволь сказать слово молодцам.

– Говори, хан Чагандай.

– Мы будем переправляться через Кубань. Река быстрая, поэтому, когда будете плыть, крепко держитесь за стремя. За то стремя, которое по течению, чтобы вас относило вниз, а не под коня. Если все поняли и никаких вопросов нет, за мной. А тебя, великий князь, прошу спрятать дружину в кустах, да так, чтобы враги наши ничего не заметили.

– Спрячу. Веди метателей.

Чагандай увел метателей во главе с Радыпей. Морозко спрятал дружину, а Святослав – свою стражу, выбрав удобное место для наблюдения. К нему осторожно прокрался Морозко, и они оба не отрывали глаз от противоположного берега.

– Видишь, куда охранник брода смотрит? – шепотом спросил Морозко. – Он в другую сторону смотрит, вниз по течению.

– Вижу, – проворчал Святослав. – Замри, а то весь замысел сорвем.

– А если пошлем кого пошуметь ниже реки? Тогда дозор пошлют, а нашим это на руку.

– Верно, – оживился великий князь. – Пошли кого пошустрее. Человека три-четыре. Пусть кусты поломают и поорут погромче.

Морозко отполз. Через некоторое время ниже по течению реки послышался треск ломаемых кустов и громкие крики. И Святослав понял, что громче всех кричит сам Морозко.

Вдруг кусты на противоположном берегу зашевелились, и оттуда выбрались три лучника. Пригнувшись, они стали скрытно пробираться к месту, откуда слышались крики и хруст ломаемых кустов.

Святослав был уверен, что там они никого не только не найдут, но и просто не увидят. Он знал все хитрости Морозко, но почему-то сейчас подумал о другом.

О Свенельде. Великом воеводе Свенельде, который всегда обещал его другу и верному помощнику выкупить его родителей из несуществующего рабства. И подумал с гадливостью: «Все они такие. Что мать, что отец. Нет уж, мне с Киевом не по пути…»

Какое-то странное движение под кустами, нависшими над противоположным берегом реки, вдруг привлекло его внимание. Он вгляделся пристальнее и понял, что под кустами вдоль берега осторожно пробираются метальщики Радыпи. Высовываясь только для того, чтобы глотнуть воздуха, они неуклонно приближались к сторожевому посту противника, внимание которого было так вовремя отвлечено Морозко.

«Какие у меня воеводы! – с восторгом подумал великий князь. – Что Чагандай, что Морозко. Нет, сначала – Морозко, а потом – Чагандай. Да с такими воеводами я не только прорвусь к Дунаю, я там непобедимое княжество завоюю!..»

Радуясь за своих помощников, Святослав не переставал скрытно наблюдать за противоположным берегом. К тому времени метатели Радыпи уже почти вплотную приблизились к передовой страже, все внимание которой было отвлечено шумом, устроенным Морозко. Оставался пустяк: найти твердый грунт для опоры, потому что смертельный бросок ножа требовал усилий всего тела. Князь видел, как тщательно и совершенно бесшумно они ощупывают дно, чтобы найти эту твердую точку опоры.