Князь советский - [76]

Она любит сладкое, а сахара в городе не достать – он ушел на создание айсбергов. В ресторане при нашей гостинице недавно проходил конкурс кондитеров на тему «Спасение экспедиции Нобиле», и теперь там устроена выставка. На больших столах стоят торты, украшенные изображениями снежных равнин, палаток из печенья и марципановых человечков, взывающих о помощи.
Я вступил в сделку с поваром и выменял у него кое-какие продукты, чтобы отправить их Нине. За дополнительную мзду он даже снял с выставочного торта шоколадный ледокол. Я собираюсь послать посылку с проводником поезда: на почту надеяться нельзя – обычный фанерный ящик идет из Архангельска до Феодосии несколько месяцев.
Учитывая, что моя гибель в полярных льдах откладывается, я все чаще задумываюсь над тем, как мне быть с Ниной. Китти, без сомнения, привяжется к ней и будет требовать, чтобы мама присутствовала в ее жизни.
Если Нина действительно уйдет от Рейха, где она собирается жить? А если она вернется в Москву, на что будут походить наши отношения? Для меня даже мимолетная встреча с ней – это головная боль на несколько дней, и я не думаю, что привыкну к ничего не значащим бытовым свиданиям: «Здрасьте-здрасьте… Вот тебе ребенок, поиграешь – вернешь».
Увы, я не в состоянии забыть об мистере Рейхе. Я хожу на реку – смотреть на гигантские плоты, идущие к морю: сотни тысяч бревен сортируются, сушатся и складываются в огромные штабеля. Но глядя на все это, я думаю не о размахе советского лесосплава, а о том, что это шпалы, которые Оскар собирается отправить в Германию.
Я возвращаюсь в гостиницу и от нечего делать сажусь за рояль, стоящий в вестибюле. Открываю крышку, пробегаюсь по клавишам и… вспоминаю зубы мистера Рейха – такие же белые, ровные и фальшивые. Смешно, да? Ну а что мне с собой поделать?

4.

От Клима пришла очередная телеграмма – он написал, что отправил через проводника продуктовую посылку, и просил Нину забрать ее.

Автобус на Феодосию проходил мимо Коктебеля только в двенадцать, но Нина проснулась с рассветом и долго бесцельно бродила по дому: от волнения и нетерпения она ни за что не могла приняться. Все ее мысли были об одном: Клим наверняка вложит в посылку письмо – что же там будет сказано?

Решив искупаться, Нина захватила полотенце и вышла во двор, залитый первыми лучами солнца. Под навесом за гончарным кругом сидела Слава, а рядом лежали Овечка и Хрю и внимательно смотрели, как хозяйка лепит толстопузый горшок.

– Надо бы снаряды подвезти, ваше благородие! – сонно бормотал дремавший на ее плече попугай. – Чем воевать-то будем?

Старуха прихлопнула глину ладонью и уставилась на Нину.

– Садись! – приказала она, с кряхтением поднимаясь с колченогой скамейки. – Мне надо посмотреть на тебя.

– На что именно? – удивилась Нина.

– Это мое дело. Зажмурься и лепи, что бог на душу положит.

Пожав плечами, Нина села за гончарный круг и, прикрыв глаза, помяла в пальцах кусок глины.

– Стой! – крикнула Слава.

Она забегала вокруг Нины, будто та сделала что-то из ряда вон выходящее.

– Смотри, что получилось – капкан! Вот это и есть твое прошлое. То-то оно тебя крепко держит!

Нина взглянула на лежащий перед ней плоский блин с неровными, словно зубчатыми краями. Честно говоря, он больше походил на пивную крышку.

Хозяйка достала из ведра новый кусок глины.

– Закрывай глаза и лепи еще!

Слава явно выведывала, что у Нины на уме, и она постаралась слепить сердце – как символ своей любви, но у нее получилось не пойми что с глубокими вмятинами от пальцев.

– Это ж сыр! – ахнула Слава. – «Вороне как-то Бог послал кусочек сыру…» Держи его крепко, иначе лиса мимо пробежит и заберет его у тебя.

Нина растерялась.

– Это вы о Гале?

Сдвинув косматые брови, Слава смешала «капкан» и «сыр» в один комок.

– Ну-ка, встань! – велела она и, сев на Нинино место, двинула ногой маховой круг. – Бестолковая… Кудри есть, а к чему приделаны непонятно: головы-то нет!

Нина стояла, вытирая руки тряпкой, и все ждала хоть какого-то объяснения, но Слава молчала. Шуршало колесо, а под скрюченными старушечьими пальцами вырастал новый горшок.

– Я не знаю, что мне делать, – робко произнесла Нина. – Мне действительно нужен совет… Непонятно, любит ли он меня… Захочет ли он вообще…

Попугай нагнулся к уху Славы и что-то быстро затарахтел.

– Ну да… ну да… – кивнула хозяйка и подняла взгляд на Нину. – Сделай так, чтобы ему было хорошо с тобой, а не плохо без тебя. Все – иди куда шла! Мне дела делать надо.

5.

Всю дорогу до Феодосии Нина думала над услышанным.

Когда в последний раз им с Климом было хорошо друг с другом? Несколько лет назад… Их любовь превратилась в опиум, который давал краткую иллюзию счастья, но на самом деле разрушал их обоих. Клим первым осознал это и решил прекратить издевательство над собой.

Китти достала из Нининой сумки мешочек с бирюльками – Элькин подарил ей целый набор фигурок размером с детский ноготок. Там было и ведро с дужкой, и самовар, и пила с рубанком – всего сто различных предметов. Их надо было свалить в кучу и вытаскивать по одному крючком – но так, чтобы не задеть ничего другого.

С игрой в бирюльки у Китти ничего не вышло – автобус слишком сильно трясло на ухабах.