Князь Семен Пожарский и Конотопская битва - [22]
Немногочисленные русские драгуны, спешивающиеся в бою с коней и действующие как пехота, не могли оказать нужной поддержки рейтарам. Шотландец П. Гордон, кратко описывая сражение в своем дневнике, вообще не упоминает казаков-черкас. Предположительно со слов участников боя, он записал, что князь Пожарский «преследовал татар через гать или болото. Хан, незаметно стоявший с войском в долине, вдруг вырвался оттуда тремя огромными, как тучи, массами»[138].
«Новгородский хронограф» так рассказывает об этой фазе битвы: «Той же бусорман злочестивый бысть близ неподалеку поприщ за 5 и уведе о сем, и пусти многая полки, и по них и сам идяще. И сразишася меж себя, и бысть бой велий с полудни и до вечера. Той же князь Семен Пожарский многих варвар посекаше и храбрство свое велие простираше. И прииде же день над вечер, окаянний же варвари бусормени подстрелиша под князем коня, и не успе на другово всести. Тии же татарове нападоша множество и ухватиша его, и поведоша пред нечестиваго царя хана»[139].
В результате обходных маневров крымцев, конный отряд князя Пожарского (не более 6 тыс. воинов), попал в кольцо, окруженный всей крымско-татарской ордой (не менее 30 тыс. чел.). Бой происходил в поле, там, «где стоял крымской хан с татары».
Здесь следует пояснить, что накануне сражения наиболее вероятным местом ставки хана мог быть Торговицкий городок («Пустая Торговица») — древнее укрепление с валом и рвом, расположенное возле болота и хорошо известное ордынцам. Остатки данного городка сохранились до нашего времени. Затем, уже в ходе боя, Мухаммед-Гирей смог разместить свою ставку на господствующей над полем битвы высоте. Это следует из сообщения Наимы Челеби, который записал, что во время битвы «Хан с несколькими храбрыми воинами с возвышенного места обозревал театр действия и молился о победе»[140]. Этим «возвышенным местом» предположительно является курган близ урочища Сарановка (высота 143,1), с которого отлично просматривается все поле боя до высохшего русла речки Куколки. Других, таких же удобных для обозрения местности холмов, на поле битвы нет.
Пожарский и его воины, прорываясь из окружения, до последней возможности яростно рубились с врагами. Ожесточенная и кровавая схватка в окрестностях нынешнего урочища Сарановка не могла быть долгой из-за большого численного превосходства ордынцев — турецкий автор записал, что «едва час продолжался бой», чего нельзя исключать в силу быстротечности кавалерийской схватки. К тому же сражение происходило в открытом поле, где не было естественных рубежей, пригодных для длительной обороны от наседающего противника.
О ближнем упорном характере битвы свидетельствуют ранения русских воинов, которым удалось вырваться из окружения и добраться до своего лагеря. Огнестрельных ран очень мало, в большинстве случаев это раны от стрел и от ударов сабель. Иностранные авторы XVII века (Я. Маржерет, Г. Боплан, Р. Монтекукколи) называют саблю типичным оружием крымских татар наряду с саадаком.
По образному выражению Наимы Челеби, татарские «смертоносные стрелы брызгали как дождь на стан неприятельский». Так, например, согласно сохранившимся архивным документам, бывшие в бою дворяне: Борис Семенов сын Толстой «по правой щеке и по носу посечен саблею, да по правой руке ниже локтя пострелен из лука»; Андрей Денисов сын Фефилатьев ранен «из лука в правую ногу»; Борис Михайлов сын Бибиков ранен «саблею по голове, да у правой руки середний перст пересечен»; Михайло Степанов сын Голенищев Кутузов «сечен саблею по обеим щекам, да по левому плечу, и по левой руке»; Дементий Кондратьев сын Можаров «ранен из лука в правую руку ниже локтя»; Григорей Артемьев сын Мясоедов — «из лука в правую ногу насквозь»; Михайло Семенов сын Щербачев — «посечен по голове саблею да у левой руки большой перст отсечен»; Степан Иванов сын Плещеев — «в дву местах левое плечо сечено саблею; Лев Романов сын Житов ранен «из лука в спину да сечен саблею по правой руке»; Иван Ондреев сын Зыбин — «по голове посечен саблею да по правому виску от глаза и до уха пострелен из лука»; Иван Микифоров сын Сеченов ранен «из пищали в левую ногу пониже колена и из лука»; Кирила Пахомов сын Повалишин «застрелен из лука в правую ногу выше колена»; Иван Борисов сын Кошелев «застрелен из лука ниже правого плеча в спину»; Михайло Тимофеев сын Владыкин ранен «из лука в правую руку»; Степан Савин сын Сумароков «сечен саблею по голове… да по правому плечу»[141].
Несмотря на серьезные боевые ранения, и названным лицам, и многим другим воинам удалось добраться до русского обоза, что вызывает сомнение в справедливости образных слов Величко о спасении только тех, кто имел «крылатых коней». Другим повезло меньше, и они снова и снова отражали атаки крымских татар и ногайцев. Ожесточенный ближний бой продолжался только холодным оружием, времени на перезарядку карабинов и пистолетов у дворян и рейтар просто не было.
Успел ли Пожарский отдать приказ о прорыве из кольца окружения, или нет — не известно. Вероятно часть русских попыталась пробиться к речке Куколке. Они были прижаты к болотистому берегу, севернее урочища Сарановка. Легкая крымская конница отрезала пути к отступлению. В топких местах татары могли расстреливать противника из луков, не приближаясь к заболоченной пойме речки. Знатным дворянам в зерцалах и панцирях, а также рейтарам в латах, было намного труднее, чем легковооруженным воинам, преодолеть болотистую Куколку. Как отметил Гордон, хан «будучи слишком проворен для русских, окружил и одолел их, так, что спаслись немногие»
16 (26) июля 1662 г. войска Московского государства одержали свою самую большую победу в Русско-польской войне 1654–1667 гг. как по общей численности сражающихся сторон, так и по потерям проигравшей стороны. В Каневской битве противник потерял 8 тыс. убитыми, пленными и утонувшими в Днепре. В качестве трофеев победителям достались 117 знамен, 22 орудия и весь обоз побежденных. Парадокс в том, что эта битва почти неизвестна историкам. Более того, о победе русских войск и верных царю казаков левого берега Днепра постарались забыть вскоре после завершения войны с Речью Посполитой.
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».
Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.