Князь Олег - [7]
Бастарн действительно испытывал печаль. Весь текст молитвы, тщательно продуманной им накануне, был посвящен не столько смерти Рюрика, сколько Аскольду и его мятежной дружине.
— Яко коротка и сурова была жизнь великого князя Новгородского, русича Рюрика! — с горечью проговорил Бастарн, и толпа, плача, повторила вслед за друидами эту фразу. — Мало лет прожил Рюрик среди словен ильменских, а благих дел сотворил множество, и народ должен будет чтить память по нему незабвенную! — скорбным, но крепким голосом продолжил верховный жрец, и все вторили ему, но уже вразнобой.
Дружинники растерянно оглядывались на Аскольда, Дира, переводили взгляды на Бастарна, но тот, учуяв слабость голосов дружинников, четко продолжил:
— Великое дело начал Рюрик на земле словен! Он строил крепости и защищал землю словенскую от кочевых орд иноплеменников! Он установил ряд на земле словен и примирил вождей родственных племен! Он запретил родственные распри и остался верен тем богам, которые питали силу его духа с младых ногтей! Так воздадим честь тому, кто был добровольно приведен в землю ильменских словен для установления ряда и кто сумел пустить корни среди родственных нам племен не только с помощью семьи своей, но и с помощью верных гридней!
Толпа дружинников, склонив головы, повторила справедливый отклик верховного жреца о Рюрике, но Бастарн почувствовал, как Аскольд вздрогнул всем телом и метнул в его сторону взгляд, горящий злобой. Он оглянулся, их взгляды скрестились, но Бастарн не отступил.
— Да! Русич Рюрик был большим человеком! — упорно повторил верховный жрец. — Владея большой ратью, он не пускал воев на грабеж, но с честью старался оберегать землю словен и ее людей от лютых врагов, помня о завете своих богов!
Толпа дружинников, озираясь на Аскольда, молчала.
Бастарн продолжал:
— А кто осквернит веру в богов своих, того Святовит жестоко покарает и никогда не пошлет удач в делах!
Друиды охотно и громко повторили наказ верховного жреца, а дружинники негромко пробубнили сие предостережение.
— Бог Святовит всевидящ и всемогущ! — грозно напомнил Бастарн, глядя в глаза Аскольду. — Бог Святовит и его слуги свершили добро, забрав Рюрика к себе и к его любимой жене! Так пусть Рюрик обретет покой возле своей любимой жены Эфанды! Да будет тако! — заверил Бастари всех присутствующих, и на этот раз хор голосов был по-доброму мощным.
После этих слов хоровод с причитаниями совершил трехкратное хождение вокруг костра, и в ходе оного дозволялось всякому человеку любого звания и языка говорить свое пожелание покойному великому князю Новгорода и выражать свою боль по утрате именитого русича любым печальным действом; и только Аскольд «не деяху ни битвы, ни кожи кроения не творяху, ни лица драния на соби».
А тем временем на южном откосе поляны велось приготовление пищи, которую друиды умело расставляли на холщовых стелянках, и справлявщие тризну по Рюрику перешли ко второй половине церемонии…
— Ну, Исидор, поведай нам что-нибудь, — лениво попросил Аскольд, возлежа вместе со своими приближенными дружинниками на большом персидском ковре и любуясь игрой тихого пламени угасающего костра.
Тризна по Рюрику закончилась, все накручинились, насытились, теперь и душу можно побередить вольными разговорами. Исидор, давно ждавший княжеского повеления, взглянув, однако, на Бастарна, понял, что верховный жрец тоже настороже и не даст нынче Аскольду внимать ему. Но отступать было нельзя. И грек, запахнув поплотнее свой длиннополый черный плащ, повседневную одежду монаха, заговорил тем мягким, певучим голосом, который не слушать было невозможно.
— Трудное время настало. Зложелателей много вокруг. Искренняя любовь исчезла…
— Как это исчезла? — возмутился сразу Аскольд, представив себе свою пылкую мадьярку Экийю с маленьким черноглазым сыном на руках.
— Я говорю не о той любви мужчины к женщине, которая продолжает род человеческий, — спокойно возразил Исидор, радуясь, что хмель и сонливость развеялись у его вспыльчивых слушателей и он может спокойно творить со своими овнами любую беседу, пусть она даже и будет не по нраву верховному жрецу. Лишь бы слушатели открыли сейчас ему свои души, а он найдет, что в них вложить.
— Мы ходим посреди сетей и шествуем по забралам града, — продолжил Исидор все тем же чарующим голосом и обвел пытливым взором притихших слушателей. — Да, искренняя любовь между людьми исчезла, а на место ее заступила пагубная ненависть…
— Вы ее и разносите по свету вместе с вашей церковью! — гневно прервал грека Бастарн и, шумно выдохнув, зло спросил: — Для чего столько елея в голос свой льешь? Чтобы легче, было их уговорить и обмануть? — И он показал рукой на Аскольда и Дира.
— Бастарн! — обиженно прервал верховного жреца Дир. — У нас что, своей головы, что ли, нет? Ну что ты ему не даешь подурить нас немного? — шутовски спросил рыжеволосый волох, а когда стих смех, уже вдумчиво проговорил: — Я вот чего, Бастарн, не понимаю: как могли люди, верующие в Христа, такие храмы в честь него воздвигнуть?! Какие церкви в Царьграде стоят! Глазам больно от их красоты!
Бастарн засмеялся.
В том включены романы А. И. Красницкого (Лаврова) «В дали веков» и Г.Ф. Петреченко «Рюрик», рассказывающие о жизни «первого самодержца российского» (Н. М. Карамзин). Написанные в разное время, с разных позиций, романы удачно дополняют друг друга и помогают читателю наиболее полно представить личность Рюрика.
Исторический роман Г. Петреченко «Рюрик» освещает жизнь первого великого князя Древней Руси (IX в.) и повествует о событиях, непосредственно связанных с борьбой христианской религии с язычеством. Роман рассказывает о жизни варягов-руси до прихода на Русь в первые годы после их переселения к нам в процессе становления русской государственности.Роман был впервые издан издательством «Флокс» в Нижнем Новгороде в 1994 г. и вызвал широкий интерес у читателей. Международным фондом «Культурная инициатива» с подачи Информационного центра «Сорос — Нижний Новгород» роман рекомендован для обязательного прочтения студентам 1-го курса вузов России и СНГ и учащимся 8-х классов общеобразовательных школ по программе «История России», а также учащимся 10–11-х классов по программе «Литература России XX века».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.