Князь Никто - [45]

— Рассказывай, что у тебя за дело, князь Никто, — неприветливо произнес Вилим, кивнув подбородком в сторону грубо сколоченного табурета.

И я рассказал. Абсолютную правду, даже не пытаясь вилять или скрываться. Если Вилим — та самая прореха, то ничего не помешает моему рассказу. А мне позарез был нужен настоящий союзник, а не слепое орудие, как я собирался использовать, например, тех же «уважаемых людей», в обществе которых провел сегодня ночь.

Я рассказал про войну, в которую через пару десятков лет втравит Российскую Империю только что взошедший на престол Император, который сейчас еще ни о чем таком не подозревает и качается в колыбели под присмотром десятка нянек. Рассказал, как он выжал из страны все соки, пыжась показать своим союзникам, какой он могущественный и великий. Рассказал, не называя имен, о семерых друзьях, которые задумали изменить это положение вещей. И о Бархатной Смуте, которая вслед за этим решением последовала. Рассказал про свой слепой идеализм и веру в лучшее в людях, которая и привела меня в конце концов к поражению.

Вилим слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Несколько раз он вскакивал, открывал рот, но потом сразу же затыкал его себе ладошкой, чтобы не прерывать моей речи.

Когда я закончил, он долго молчал и смотрел себе под ноги, опираясь на все то же странной формы ружье. Я ждал. Ждал его реакции, но думал почему–то о том, что скорее всего это ружье вообще не стреляет. Просто игрушка. Пугалка. В общем–то, не менее действенная против шакалят, которые наскочили на меня на улице, что и настоящее.

— Ты, должно быть, безумен, еще больше, чем я, — сказал он, поднимая потемневший взгляд. — Но ты пришел сюда искать меня. Почему?

— Откровенно говоря, я искал не вас, — честно ответил я. — Прошка Брюс, который еще не родился, был в той, другой жизни, моим лучшим другом. Он приснился мне и дал какую–то туманную подсказку. И я решил…

— Навестить его отчий дом, не испугавшись бремени рока, я понял, — тяжелым голосом проговорил он и снова уставился в пол. — Что ты хотел здесь найти?

— Наследство Якова Брюса, — ответил я, сверля взглядом его замкнутое лицо. Только правда. Только правда, и ничего, кроме правды. Это игра ва–банк не допускает никаких экивоков и уклончивых ответов.

— Мальчик, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? — Вилим посмотрел на меня и расхохотался, широко открыв рот. — Все его поместья давно разобраны по кирпичику, просвечены магией, обнюханы ищейками Багровой Бригады. Там побывали все искатели приключений, от мала до велика. Его сундуки выпотрошены, сокровища описаны, посчитаны и разложены по новым закромам. И ты все равно из тех сумасшедших, кто верит, что хитроумный шотландец где–то спрятал что–то еще? Более драгоценное, чем все те драгоценности, которые уже найдены?

— Да, — я кивнул, и лицо мое помимо моей воли стало расплываться в улыбке. Но Вилим Брюс моей радости отнюдь не разделял. Он нахмурился еще больше, его пегие кустистые брови сошлись глубокой складкой на переносице. Он потер рукой заросший щетиной подбородок.

— Бремя рока, — сказал он. — Ты не смог бы рассказать мне все это,

— Но я смог, — ответил я.

— Это значит… Это значит, что вся моя жизнь никакого значения не имеет, ведь так? — он снова поднял на меня глаза. В глубине их затаилась боль, вселенская обида и тоска.

— И я пришел, чтобы это изменить, — сказал я.

— При помощи наследства Брюса? — губы Вилима сложились в горькую усмешку. Он больше на меня не смотрел. Он смотрел на то самое разбитое окно, в которое влетел мой камень. Эх, Вилим, если бы со мной произошло что–то подобное, и на порог явился безусый юнец, который заявил бы, что я ничто, отрезанный ломоть, что все, чем я занимаюсь, не будет иметь никакого значения и будет благополучно забыто всеми потомками… У меня было время, чтобы привыкнуть к тому, что я — НИКТО. А вот Вилима я огорошил этим знанием только что. Так что его тоску, боль и обиду я вполне понимал. Я мечтал изменить мир, а оказался куклой, сидящей в клетке на хрустальной цепи, весь смысл жизни которой был в том, чтобы слушать, как мой неслучившийся сын равнодушно читает мне газеты.

— Да, — горячо ответил я, и подался вперед.

— И куда же ты намерен отправиться на поиски этих таинственных сокровищ? — усмешка Вилима стала еще горше.

— Нет необходимости, — сказал я. — Я уже их нашел.

Глава 15. Кое–что о магии, алхимии и плохом характере

Я молча смотрел на то, как меняется лицо Вилима. Разгладилась недоверчивая глубокая морщина между бровей. В потухший тоскливый взгляд вернулся огонь и жажда жизни. Расправились глубоко запавшие скорбные складки возле рта. Дрогнули уголки губ, поднимаясь в едва заметную улыбку.

— Вилим Романович, граф Брюс, потомок шотландских королей и наследник чернокнижника, — медленно и торжественно произнес я. — Я, князь Никто, предлагаю тебе свою дружбу с этого момента и до завершения пути. Примешь ли ты мою руку?

— Проклятье… — прошептал Вилим и запустил пальцы в свою и так растрепанную шевелюру. — Мог ли я предполагать…

— Ты примешь мою дружбу? — повторил я и протянул ему раскрытую ладонь.