Князь Кий: Основатель Киева - [12]

Затем к алтарю подвели несколько лошадей и задушили их, умело и быстро разделали туши, отделив мясо от костей. Кости побросали в хворост, а мясо мелко нарезали и забили ими желудки лошадей и на длинных жердях подвесили над хворостом, а хворост зажгли. Несколько воинов поворачивали жерди с мясом над огнём, доводя его до готовности.

Другие воины в это время несли из обоза вино и пиво, а также другие съестные припасы. Как только жертвенное мясо было готово, начался пир победителей. Кий из палатки слышал пьяные крики, песни; визги женщин... В палатку вбежал Мадит, бухнулся на колени перед Кием.

— Это как же тебя угораздило? Да ещё после битвы? Поехал бы со мной и с богатой добычей вернулся и с девочками! И целый-невредимый остался! А мы, брат, поразжились! Купеческий караван наспи ли, такой товар захватили, на год гулять хватит! Ну да ладно, я побегу! Тебе вина-пива принести? Не надо? Ну выздоравливай. Меня там такая краля ждёт, ты представить себе не можешь!

Целую неделю продолжался грабёж земли гарпиев. Шла весёлая гульба в лагере. Край был разорён до основания. На восьмой день аварское войско двинулось в обратный путь, за ним тянулись доверху нагруженные награбленным добром телеги.

Всю долгую дорогу Кий размышлял над сильными и слабыми сторонами аварского войска. Несомненно, закованные в железо катафрактарии представляли собой огромную, всесокрушающую силу. Трудно воевать против такого противника. Но Кий видел и слабые стороны железной когорты. Прежде всего, её малую маневренность и ограниченную подвижность. Нацеленная в одном направлении, она уже не в состоянии была изменить план боя, заранее определённый командующим. А бой — это водоворот, в котором обстановка меняется постоянно и надо искать новые способы поражения противника. На это аварская тяжёлая конница была неспособна. Гарпии — необученная толпа воинов, поэтому их легко побили. Но если с войском провести занятия, научить некоторым способам борьбы с катафрактариями, можно побороть и железную когорту. Например, если бы какому-нибудь гарпию удалось крюком стащить Кия с коня, то он в своём панцире не смог бы даже подняться с земли и был бы затоптан конями или убит пехотинцем, не оказав никакого сопротивления. Примеры борьбы показывали гарпии. Они подныривали под лошадей аваров, разрезали им брюхо, и кони, падая, подминали под себя воинов. Так погибло много его сослуживцев. И наконец, надо охватывать когорту с тыла, нападать с боков; закованные в железо воины станут лёгкой добычей противника. Так перекладывал он в голове накопленный опыт службы в аварском войске, совершенно не думая о том, пригодится ли ему это в будущем.

Но одно совершенно точно и определённо решил Кий — уйти из отряда. Сражаться в воинстве, поработившем местное славянское население, совершавшем набеги на Русь, ему было противно. Он не мог забыть и своё десятилетнее рабство. Поэтому, несмотря на неплохое жалованье, сытую жизнь и хорошее отношение к себе, он чувствовал себя чужим в этом войске, а на аваров смотрел как на врагов.

В военном городке в свою палатку он не пошёл, а остался у лекаря, ссылаясь на боли в плече, а также на то, что не может поднять руку даже на уровень плеча и вообще она его плохо слушается. Лекарь и так и эдак осматривал Кия, возился с рукой, делал массаж, прикладывал различные травы, натирая снадобьями, но Кий упорно твердил, что рукой он владеть не может, и к тому же она мёрзнет. Тогда по представлению лекаря командование уволило Кия из отряда, выдав жалованье за полгода службы. В тот же день он, распрощавшись с побратимом Мадитом, собрал свои нехитрые пожитки и отправился в Каменск.

IV

В Каменск Кий спешил потому, что там ему должны были выдать документ об увольнении из войска по ранению; без него на пути на Русь у него возникли бы многие трудности при встрече с местными властями: откуда идёшь, как и почему на свободе, не сбежал ли из рабства или из войска?»

Военное ведомство располагалось в Акрополе, небольшой крепостце внутри Каменска, ограждённой высокой стеной из сырцового кирпича. Внутри него располагались кирпичные и деревянные здания аристократии; среди них выделялся двухэтажный дворец градоначальника с колоннами и террасами.

Акрополь тщательно охранялся. По крепостным стенам его прохаживались воины, а входные ворота контролировал отряд стражников. У Кия они проверили документ, выданный из войсковой части — кожаный лоскут с письменами и печатью, — и пропустили вовнутрь. Там он сыскал одноэтажное длинное здание военного ведомства и чиновника, который занимался личным составом войска кагана. Чиновник, невысокий, пухленький, с редкой бородкой сорокалетний мужчина, прочитал документ, повертел его в руках, похмыкал, а потом повёл Кия в другой конец коридора. Они вошли в кабинет, стены которого были завешаны сухими травами, на полочках стояли различной величины глиняные кувшинчики, горшочки, чашечки, воздух был наполнен терпким запахом трав и кореньев. Здесь помещался главный лекарь военного ведомства, толстый, с большими выпуклыми глазами сравнительно молодой человек.

   — Проверь у него руку, — сказал чиновник, присаживаясь на стул. — Сдаётся мне, что парню просто надоело воевать, а с рукой у него всё в порядке.