Князь Диодор - [10]

— Ты ведь там, на юге, разведкой занимался, а порой и политикой местной?

— Занимался, если это политикой можно называть.

— Вот это расскажи.

Диодор снова стал рассказывать, как искал неизвестного им пока вождя из диких, непокоренных горцев. Он на удивление умелым оказался, так устроил, что успешность горских атак резко возросла. Ответные же действия против них никак не удавались. Тогда возникла идея, что кто-то продавал этому вождю все планы, о том, что и как имперцы с союзниками собираются проделать. Вот только главные удары горцев приходились по ульмам степняков, а они — народ очень семейственный и верный договорам, и продавать своих никак не могли. А если предположить, что кто-то из имперских офицеров торгует военными планами, тогда… Но и этого быть не могло, такую разведку противника, если это была обычная разведка, они бы давно почуяли и разбили.

Тогда-то у Диодора появилось соображение, что это — колдун какой-то действует, который либо считывает сознание у кого-то из военачальников, либо внушает им неправильные идеи и распоряжения… Он написал докладную, после которой его заставили заниматься проверкой и разработкой этого предположения уже по-настоящему. Хотя и командование сотней с него не сняли, лишь перевели на гарнизонную, внешне тихую службу в оседлые казачьи селения.

— Это я знаю, — ответил Выгота, прервав и этот рассказ. — За последние три года четыре атамана у вас сменилось. Теперь вот прислали к вам Оприкона Шумейку. Как он тебе? — спросил, как и раньше спрашивал, без перехода.

Диодор подготовиться к такому повороту его любопытства не успел. Пришлось отвечать честно, как и сам о нем, о Шумейке, думал. Какой он резкий, даже грубый, бородатый, низкорослый, говорят, у него в роду почти все карлики…

— Долго не продержится, считает — как он сказал, так и будет, а ведь все не просто, и вовсе не так обстоит… Да и офицеры у нас особенные. Им нужно, чтобы они сами понимали, что делают. А как лучше сделать — каждый убежден, что он не хуже начальства знает. С такими советоваться нужно, или даже увещевать, если они в чем-то не уверены, а не приказывать. — Диодор подумал, быть ли дальше таким же откровенным, и все же досказал: — Понимаешь, у нас ответственность очень велика. Многое, что на нас сваливается, нам же и решать приходится. И без такой самостоятельности — никак не получается.

— Ну, тебе-то грех жаловаться, ведь ты же самостоятелен, — усмехнулся Выгота. — Сам ведь напросился, сам и получил распоряжение… найти этого гипотетического колдуна? И как у тебя с этим?

— Искал, да вот чехарда с начальниками… Не успел, а тут и ты меня вызвал.

— Не жалеешь, что вызвал? Или рад, мол, за неудачу ответственность не нести?

— Нет, не рад, весной я бы его взял. Как бы горцы его не прятали, как бы не защищали. Ловок он, это правда… Но все равно взял бы.

— Твоими бы устами… Впрочем, это от тебя не уйдет. — Выгота снова изменился, стал еще строже, суше, тверже. — Тут такое дело, князюшка, из Парса к нам воззвали, как в прежние времена, похоже, колдовство какое-то у них завелось.

И умолк княжич Выгота, приглядываясь зорче, чем прежде, к собеседнику.

— Почему я?

— Ты же сам говоришь, еще бы весна, и взял бы того колдуна.

Ох, темнил что-то княжич-подьячий. Что-то еще тут было, вот только теперь Диодору и стало ясно, что от того, догадается он, чего не договаривает начальник, и зависит, выберут его для этого дела, либо нет.

— А почему не старца какого-нибудь к ним направить? Сам же говоришь — как в старые времена… А раньше мы всегда старцев к ним отправляли.

— Старцы не понимают в мирских делах ничего, а в политике — еще меньше. И кроме того, старцы слабых колдунов не чуют, не видят их. А тут, видимо, кто-то из таких.

— И что же я должен делать?

— Возьми подорожную, у нас сейчас с дорогами не просто… Авторитетные грамоты мы тебе не хуже, чем для иного посольства устроим, чтобы там не сомневались, что мы именно тебя на это дело направили… И в путь. Сначала доберешься до Руговы, сядешь на корабль торговой Унии, по Северному внутреннему морю дойдешь до Хонувера, там на конях… Нет, не выйдет, — оказывается, княжич Выгота и себя тоже прерывал, видно, была у него такая же привычка, как и глаза протирать без конца. — Придется тебе, князюшка, чтобы поддержать статус, карету выделить, и уже в ней… Опять не так, — княжич даже вздохнул. — Ты лучше карету там же, в Хонувере купишь, город богатый, торговый, с этим трудностей не будет. И прямиком до Парса, уже через месяц там окажешься.

— Понял, — согласился князь Диодор. — Дорогу, правда, я бы другую выбрал, но если ты именно так советуешь…

— Тут что главное, — сказал Выгота, — торопиться нужно. Велика опасность, что следы там заметают, и расследование станет невозможным. И некоторые действия тамошних королей и политиков станут необратимы. И слухи пойдут, для короля Фалемота самые неприятные, но и для нас тоже… А хотелось бы, чтобы ты все это раскрыл, раскопал, злодеев наказал и, может статься, деньги вернул. Тогда дело обернется простой неприятностью, какие всегда происходят, без особых последствий… — Он снова попытался грустно улыбнуться. — А последствия, ежели произойдут, могут быть весьма и весьма значительными.