— Мне всего-лишь нужно поговорить с… — хотел было объясниться Сильвестр, приближаясь к поверженному ырке, но, не успел он сделать и пару шагов, как в него едва не вонзилась волшебная стрела, пущенная откуда-то со стороны. Охотник ырок был не один.
Сильвестр, с трудом уклонившийся от волшебной стрелы, осмотрелся по сторонам и заметил в тени деревьев колдуна ырок. Он был одет и выглядел в точности как охотник, однако вместо кинжала и лука, имел при себе только лишенную каких-либо отличительных черт тряпичную куклу на поясе и длинную металлическую спицу в руке. И на кончике этой спицы уже собиралась энергия для нового волшебного снаряда. Сильвестр взмахом призрачной руки сбил колдуна с ног и метнулся к нему, дабы помешать сотворить еще какую-нибудь магию, но, прежде чем он успел приставить к горлу колдуна острие своего меча, тот вонзил спицу в правую руку своей куклы. Из тельца набивного тряпичного человечка потекла струйкой кровь, а Сильвестр, вдруг ощутил как его рука стала ватной и ее пронзила острая боль. Он выронил меч, но левой рукой уже сжал шею ыркского колдуна вуду и прижал его к дереву. Призрачная рука Сильвестра несла с собой холод и страх смерти; маг затрепетал от одного ее прикосновения, не говоря уже о том, что она его душила. Впрочем, руки ырки оставались свободными и он вновь вонзил спицу в руку колдовской куклы вуду, на сей раз левую, но теперь мера своего действия не возымела: призрачная рука Сильвестра магию вуду не ощутила вообще. Задыхаясь, колдун продолжал колоть спицей куклу, не понимая почему не срабатывает его магия, но с каждой попыткой терял силы; в глазах колдуна стало темнеть, а сил на то, чтобы, отчаявшись в кукле вуду, уколоть самого Сильвестра уже не осталось.
— Довольно! — воскликнул только что пришедший в себя ырка-охотник, звуком своего голоса останавливая Сильвестра, едва не убившего его сородича. — С кем тебе нужно поговорить?
Князь Талара убрал руку с горла колдуна-ырки и тот, скользнув по стволу дерева наземь, закашлялся.
— С вашим шаманом, — коротко ответил он.
***
Колдун и охотник, немного оправившись после стычки с Сильвестром, отвели победителя, впрочем нехотя и со стыдом, словно были его пленниками, в Ыркистан. Главное поселение ырок находилось прямо посреди почти нетронутых джунглей и представляло собой нечто вроде намного преувеличенного во всех отношениях палаточного лагеря. Из-за сырости Диких земель ырки жили в шатрах и юртах из змеиных кож и шкур местных рептилий, их же мясо коптили на огне для сохранности от червей, а за водой ходили к близлежащим водоемам; словом, вели походный, если не сказать дикий, образ жизни, с той лишь разницей, что на постоянной основе.
Впрочем, только так на островах Диких земель, наверное, и можно было выживать, а ырки прожили здесь так долго и так хорошо приспособились к этим суровым джунглям, что даже не замечали неудобств. По периметру Ыркистана располагались их жилые юрты, всегда сухие и теплые, а в шатрах ближе к центру поселения скрывались кузницы, алхимические лаборатории, швейные мастерские и множество других хозяйственных объектов, включая даже бассейны до краев наполненные еще живой и трепыхающейся рыбой. В самом же центре Ыркистана находились три шатра наиболее важного для ырок значения: первые два — жилища шамана и вождя, в тоже время исполняющие функции храма и ратуши, а третий — зал общих собраний, предназначенный для проведения советов, празднеств и обрядов.
Поселение ырок выглядело завораживающе в игре пляшущих света и тени, порождаемых горячим пламенем огня, который ырки, в отличие от других эльфийских потомков, с удовольствием использовали для освещения, сушки и обогрева своего жилища. Сами ырки на дальних своих родственников, — сикомэ и рибхукшан, — похожи были разве что остроконечными ушами, но не более: из-за жизни в условиях постоянной сырости, их тела оказались абсолютно лишенными волосяного покрова; из-за отсутствия солнечного света, их кожа со временем приобрела пепельно серый оттенок; а из-за обильного потребления богатой фосфором рыбы и жесткого мяса рептилии, их глаза стали светиться в темноте мистическим зеленым светом, зубы заострились, а кости стали четче выдаваться под кожей. Тем не менее, несмотря на ужасные условия жизни (коих они впрочем не замечали) и пугающий облик, ырки являлись самым образованным и знающим народом мира, а у их шамана, — мудрейшего среди ырок, — можно было надеяться получить ответ на любой интересующий вопрос. Вот только для Сильвестра ырки были, или скоро должны были стать, врагами.
Колдун и охотник народа ырок, повсеместно замечая на себе любопытные взгляды сородичей, провели Сильвестра сквозь Ыркистан до самого жилища шамана и вместе с ним вошли внутрь шатра, устланного шкурами и сильно задымленного курящимися на костяных треногах благовониями. Внутри, прямо напротив входа, поджав под себя ноги, восседал на богатых коврах щуплый, морщинистый и бородатый ырка с закрытыми глазами.
— Я ждал этого гостя, — открывая глаза и плавно, без помощи рук, поднимаясь, произнес шаман, роста весьма низкого даже для ырок. В то же время в руку его скользнул посох, настолько поразительной работы, что казался парализованной, но живой, змеей. Опираясь на этот посох, шаман приблизился к трем гостям и, близоруко осмотрев Сильвестра, сказал приведшим его ыркам: — Спасибо, что проводили его ко мне. А теперь оставьте нас!
