Князь Барбашев-3 - [57]

— Ну и отлично, — согласно кивнул головой атаман. — Ты, Юрко, возьми на себя всё хозяйство, я же воинскими приготовлениями займусь. Хочу крепко отомстить татарве за свой полон.

— Да я уже понял, — усмехнулся в седую бороду Барабаш, — что не усидишь ты на берегу, Остап. Хоть и не молод уже, но не удержать сокола в клетке. Так что не бойся, всё сделаю в лучшем виде.

— Всегда знал, на кого положится могу, — сказал Дашкевич и обернулся: — Полоз не приезжал ещё?

— Нет, только гонца прислал, что будет вскоре.

— Ну, тогда пойду, отдохну с дороги. Вели-ка баньку протопить, а то промёрз, пока ехал. Хоть и весна вокруг, а ноченьки ещё холодные.

— Так уже, как только дозорный твой прапор опознал, так и отправил служек.

— Ох, Юрко, и когда ты всё успеваешь? Тогда первоначально в баньку, а потом уж и отдохну.

* * *

Семён Полоз прибыл только спустя пару дней. Его тоже сначала попарили, и лишь потом, в верхней горнице с открытыми по случаю жаркого дня окнами, состоялся мини совет двух старост.

— Татарские земли хороши, но османские куда лучше. Представь, какие богатства хранят османские города, давно не видевшие захватчиков, — мечтательно протянул Дашкевич, потягивая свежее и холодное пиво.

— Ты бы не торопился, Остап, — осадил товарища Полоз. — Мы и к крымским берегам впервые пойдём, а ты уже об османских мечтаешь.

— И что? Этот московит ведь подробно всё описал. А одно-два судёнышка, что через море бегают, мы в Крыму уж точно захватим. Вон, в старину дружины киевских князей к Царьграду ходили и не боялись. А за те походы да за дела те славные признали ромейцы силу русскую и море не Понтом стали именовать, а морем Русским. И не смотри, что у нас тут под рукой разного народа скопилось — все они подданные великого князя литовского и русского. Так что нам всего лишь по путям предков пройти предстоит.

— И всё же, я бы не спешил.

— Так и я не спешу. В этом году, да следующем сходим в Крым, людей поучим, сами опыта наберёмся, а потом свалимся османам, как снег на голову, да подпалим султану бороду там, где он и не ожидает.

— Ну, Остап, — выдохнул Полоз. — Я-то думал, мы поход обсуждать будем.

— И его обсудим, — согласно кивнул головой Дашкевич. — У нас на пути главное препятствие — это Тавань. Татарва там вновь свои укрепления поставила. Без боя вряд ли проскочим.

— И что думаешь?

— Да как обычно, пойдём конной дружиной да покажем, что в осаду берём. Татарва на парней отвлечётся, тут-то мы и проскочим. А парни потом по кочевьям пройдут, да домой и вернуться.

— А пороги, а на обратном пути?

— И тут у меня план имеется. Вот слушай…

* * *

В поход выступили спустя несколько недель, уже в мае. Сначала отслужили молебен на победу, после чего столкнули на воду чайки и байдары, да принялись укладывать в них пожитки и все, что было в походе надобно. На самых больших судах установили фальконеты, остальные шли в поход не вооружёнными.

Хотя огнестрельное оружие только входило в обиход, у многих воинов уже была с собой прихвачена аркебуза, хотя основа дальнего боя была пока что всё так же, лучная. Ну и сабля, куда же без неё в походе!

Дашкевич, как главный атаман, взошёл на борт головной чайки, над которой тут же взвилось личное знамя старосты. Полоз же сел на срединную байдару. Если в пути один из кораблей потеряется, второй атаман завсегда управление перехватит.

Окинув взглядом замершее воинство и подняв над головой булаву, Дашкевич словно преобразился. Его загорелое лицо сразу посуровело, а выразительные синие глаза под изгибом густых бровей блеснули, как сталь.

— Слушайте, други! Слушайте мой приказ: идём вниз по Днепру, дабы землёю и водою биться с проклятыми басурманами! Отомстим им за слёзы литвинов, освободим люд православный от полона нечестивого!

— Славно! Славно! Славно! — эхом откликнулись воины, что уже рассаживались за вёсла в плавно покачивавшихся чёлнах.

— С богом! — крикнул Дашкевич и уселся на корме, прямо на расстелённом для этого ковре.

— Вёсла на воду, братцы! — тут же взял в свои руки управление над чайкой кормщик. — И, раз!

Уключины чайки разом звякнули, весла упали в речную гладь и поднялись, осыпая реку сотнями капель. Дальний поход начался.

* * *

Флот из полсотни судов спускался вниз по Днепру к устью реки. Впереди шло судно Дашкевича с флагом на мачте, за ним шествовали остальные. Опытные гребцы, равняя строй, старательно придерживались фарватера. Под сильными взмахами весел чайки быстро плыли по течению.

Поскольку берег был ещё свой, то свободные от гребли воины развлекали гребцов пением. Пели в основном что-то весёлое, озорное. А по вечерам, приставая к берегу, выносили из сундуков иконы и, плотно поужинав, не забывали и про молитву.

Так и плыли себе, пока не показался впереди не доброй памяти Тавань.

Перед островом флотилию ждали уже высланные заранее вперёд лодки с самыми умелыми разведчиками, которые доложили, что секретов по берегу татары не выставили, так что и предупреждать об их подходе вроде как некому. Однако и конная рать ещё не появилась. Прыгнув в лодку, Дашкевич велел грести к байдаре Полоза, а когда взобрался на её борт, устроил с Семёном и вызванными сотниками совет.